Дело рук компьютера (сборник)

22
18
20
22
24
26
28
30

— И я того же мнения, — поддержал его Дейв Херст.

Согласились и остальные. Проект «Босси» двинулся дальше.

Выращенное в питательной среде вымя достигло наконец требуемых размеров, и однажды ночью термостат перенесли в Помещение 106-А и подключили к системе. Шла одиннадцатая неделя. Теперь они могли ввести целлюлозу в приемник механической коровы и пропустить ее через четыре секции желудка, где она разложится на более простые составляющие, превратится в синтетическую кровь, а уж из нее выращенное вымя отфильтрует молоко. Мейсон рассчитал, что для получения кварты молока им потребуется триста кварт синтетической крови. В дальнейшем они надеялись поднять процент выхода.

Затем возникли непредвиденные трудности. Первая порция молока, полученная на двенадцатой неделе, оказалась дурно пахнущей жидкостью, содержащей шестьдесят процентов жира и пятнадцать белка. Она свернулась, едва показавшись из вымени, и с каждым мгновением пахла все хуже. Причину нашли в неудачной системе подачи синтетической крови к вымени, при которой задерживались глюкоза и лактоза и пропускался излишек жира.

Они преодолели и это препятствие, разработав новую систему капилляров. Механическая корова росла вширь. Котлы пищеварительного тракта едва просматривались сквозь переплетение труб и проводов, соединяющих в единое целое многочисленные приборы и управляющие механизмы. Вскоре «корова» заполнила практически все Помещение 106-А почти до потолка.

Но тут выявился новый недостаток — они забыли о желчи, выделяемой печенью и играющей важную роль в усвоении жира. Натуральное коровье молоко содержит не больше четырех процентов жира, они же никак не могли получить меньше двадцати пяти. Неделя упорного труда ушла лишь на то, чтобы понять, каких огромных усилий потребует создание механического аналога желчного пузыря.

Проект оказался на грани катастрофы.

Выход нашел Нат Брайан.

— У нас есть настоящее вымя. Почему бы нам не использовать настоящую печень?

Моури Робертс перетряхнул все запасы биохимической лаборатории, но нашел замороженный кусок коровьей печени. На следующий день Робертс задействовал второй термостат с питательной средой. В нем снова начали делиться клетки. На будущей печени буквально зиждилось спасение проекта «Босси».

Клетки делились и делились. Каждые три дня вымя приходилось подрезать, чтобы оно не вылезло из термостата.

Они приближались к успеху.

Но и конгрессмены подлетали к Луне.

Они прибыли точно по расписанию, в девять ноль-ноль двадцать восьмого января. Все шестеро, как и ожидалось. Полная масса законодателей с учетом их багажа составила тысячу триста фунтов, поэтому немалую толику полезного груза пришлось оставить на Земле. Как объяснил командор Хендерсон, на этот раз Третья Лунная могла даже не рассчитывать на новые видеокассеты или пиво. Остался на складе и комптоновский спектрометр, столь необходимый астрономам Первой Лунной. Возмущаться не имело смысла. Законодатели выделяли средства на финансирование лунных поселений, они же и заказывали музыку.

В то утро, придя в столовую, каждый сотрудник обнаружил на тарелке ксерокопию памятной записки командора:

«ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ БАЗЫ.

ПО ПРОЧТЕНИИ УНИЧТОЖИТЬ.

Сегодня в девять ноль-ноль транспортный корабль доставит шестерых членов Конгресса. Они пробудут на Третьей Лунной десять дней, а затем отправятся инспектировать другие базы. Самым серьезным образом прошу относиться к ним с предельным уважением! Они могут оставить нас без гроша на следующий финансовый год.

Занимайтесь обычными делами. Я не требую организации специальных экспериментов. Но постарайтесь вести себя поскромнее, не используйте материалы и оборудование, объяснить назначение которых довольно сложно. Будьте вежливы, отвечайте на все заданные вопросы и, самое главное, постарайтесь показать, если представится такая возможность, насколько важны ваши исследования для блага рядового налогоплательщика.

Обратите ваше особое внимание на то, чтобы наши гости не хватались руками за провода высокого напряжения, не выходили на поверхность Луны без шлемов и скафандров и вообще не подвергали свою жизнь опасности. Любое происшествие с ними отрицательно скажется на нашем будущем.