— Очень хорошо понимаю, о чем вы говорите.
Они снова были в здании информата. Зал был оборудован — без какой-либо особой цели — видеоэкранами; их, по наблюдению Лема, насчитывалось больше, чем в корабле Чарта. Под защитой неуязвимого купола люди могли рассчитывать на спасение, что бы ни случилось в результате возвращения Веков Мутины. И могли наблюдать за происходящим, поскольку теперь вокруг Иана вращались десятки спутников-шпионов. Все было готово для записи и анализа любых неожиданных событий. Такие события уже начались. Прошлым вечером, едва последняя партия людей покинула планету через Врата, ианцы уничтожили колонию. Они вышли из своей части Прелла с факелами, кувалдами, топорами и планомерно превратили человеческие строения в дымящиеся развалины.
Марк и Лем сидели в информате и наблюдали все это. Без сомнения, ианцы знали, что спутники их видят и передают изображение под купол информата, но не обращали на это внимания. Они явно хотели, чтобы люди знали о происходящем. В их действиях было странное свирепое веселье.
— Вы думаете о Земле, — продолжил Марк.
— Да. Непривычное ощущение для старика…
Лем с трудом поднялся с мягкого кресла. С момента, когда Врата отключили сигналом из космоса, доктор вставал только для того, чтобы размять свои стариковские косточки. И он, и Марк знали, что под информат заложены мощные взрывные заряды — на случай, если общеианский организм сумеет вновь запустить свои хитроумные силовые поля, которые искривляли пространство так, что путешественник мог буквально на каждом шагу преодолевать по парсеку.
Марк спросил:
— Вы и раньше понимали, что мы — этот… как его назвала Гарсанова?
— Пилотный проект. Да, такие мысли были. Но что-то удерживало меня на этой планете, хотя я часто думал, что зря трачу время и силы. Но сейчас мы можем найти себе достойное применение. Автоматы соберут массу поверхностной информации, но кто может быть лучшим свидетелем таких беспрецедентных событий, нежели психолог и поэт?
Марк подумал, что вряд ли годится для столь важной задачи, и спросил, меняя тему разговора:
— Как вы думаете, чем занят сейчас Чарт?
— Вряд ли теперь стоит говорить о Чарте и его занятиях…
Лем щелкнул пальцами, экран ожил, и они увидели изображение Мандалы Мутины. Она сияла, из космоса к ней тянулись лучи солнца, хотя оно и спускалось к западному горизонту. Мандала начала сиять еще до рассвета: корабль Чарта запустил несколько спутников-усилителей, которые постоянно направляли солнечный свет под нужным углом, так, чтобы кристаллические колонны сверкали и переливались всеми цветами радуги. К Мандале тянулась неровная цепочка ианцев — втягивалась внутрь и проходила сквозь нее.
— Уходят запрограммированными, — прокомментировал доктор. — Вот кого мы считали Постановщиками — обыкновенных ианцев, получивших свой импульс.
— Но почему Постановщик так долго ждал?
— Есть некоторые предположения. — Лем вздохнул. — Информат как будто со мной согласен. Когда организму надо реализовать особо амбициозные планы, нервные ткани не выдерживают нагрузки, особенно если у них нет дублеров — как у существ с высшей нервной деятельностью, с мозгом, способным себя осознавать. У народа Иана произошел колоссальный нервный срыв, из-за этого и разрушилась луна. От испуга они почти перестали осознавать себя единым организмом. А на деле он бессмертен или практически бессмертен. Вы это поняли, конечно?
— Да.
— Поэтому Постановщик не хотел повторять старые ошибки. Он ждал случая, надеясь, что Кольцо со временем истончится, что Кралгак снова станет проходим, и дикари объединятся со всем народом… Но что проку в гипотезах о существе, которое отличается от нас примерно так же, как мы от амебы?
— Не согласен, — возразил Марк. — По-моему, разум един, познаваем, и любое мыслящее существо может вопреки различиям понять всех остальных. Пусть между нами некая пропасть, как между поэтом и математиком, например, но мы в состоянии понять цели других существ и в какой-то мере их оценить.
— Возможно, возможно… Сейчас мы с вами похожи на космического физика, у которого сошлись уравнения, описывающие происхождение Вселенной. Но без надежды ухватиться за какие-то доказательства и предложить для них математический аппарат.