— Знаешь, Ли, хотя я и смотрю сквозь пальцы на некоторые вещи, все же стараюсь не спускать с тебя глаз. — Он хохотнул, коротко и немного неестественно. — Нельзя, конечно, сказать, что я альтруист в полном смысле этого слова — ты ведь меня знаешь, Ли. Но когда ты облечен властью, то должен быть готовым к тому, чтобы взять на себя ответственность. Ты согласен со мной?
— Вы должны отстаивать свою собственную репутацию перед Управлением Сектора, — ответил Райнасон.
— Да, конечно. В таких ситуациях начинаешь со временем мыслить… как бы это сказать… с отцовских позиций по отношению к своим подчиненным, хотя мне никогда раньше, во внутренних мирах, не приходилось играть роль добренького папаши. Но я имею в виду, что это… это имеет место в данном случае. Я начинаю беспокоиться за тебя, Ли.
Райнасон начал догадываться, о чем сейчас пойдет речь. Он глубже уселся в кресле и спросил:
— Почему?
Маннинг нахмурился, пытаясь придать своему лицу участливую озабоченность.
— В последнее время я частенько вижу тебя с Марой. Похоже, ты серьезно увлекся ею.
— Мара — один из тех ваших недостатков, о которых вы мне только что говорили, Маннинг? — спокойно спросил Райнасон. — Не хотите ли вы предостеречь меня, чтобы я держался от нее подальше?
Маннинг покачал головой, давая этим понять, что он имел в виду другое.
— Нет, Ли, не совсем так. Она не такого сорта женщина. Так я считают Вижу, как ты смотришь на нее, и, поверь моему опыту, ты на неверном пути. Когда ты здесь, на Краю, тебе не нужна жена.
— То, что мне здесь необходимо, солидный недостаток, — так вы считаете, да?
Маннинг подался вперед.
— Вот это, пожалуй, ближе к делу. Да, приблизительно так. Ли, у тебя появилась в последнее время какая-то внутренняя напряженность из-за этой работы; не думай, что я не замечаю этого. Телепатический контакт с этой лошадью не ладятся, судя по тому, что ты мне рассказывал. Я думаю, тебе следовало бы вечерком расслабиться, хорошенько напиться и послать все к чертям. И прихвати с собой одну из городских женщин, они всегда под рукой. Ты не пожалеешь, поверь мне.
Райнасон встал.
— Возможно, завтра вечером, — сказал он. — А сегодня я занят. С Марой. — Он повернулся и направился к двери.
— Я бы советовал тебе провести время с кем-нибудь другим, — спокойно сказал вслед ему Маннинг. — Я от всей души это тебе советую, для твоего же блага — веришь ты мне или нет.
Райнасон повернулся к двери и холодно ответил:
— Вы ее не интересуете, Маннинг.
Маннинг мог, конечно, из чувства уязвленного самолюбия досаждать ему по мелочам; но его завуалированные угрозы не беспокоили Райнасона. Во всяком случае, у него сейчас на уме было совсем другое. Он вспомнил наконец то, что никак не мог припомнить относительно резьбы по камню на том хирлайском доме на фотографии, и что так привлекло его внимание: там было большое сходство с резьбой, которую он видел глазами Теброна у входа в Храм Кора. Символы Кора, так их назвал Теброн… Скопированные с работ Древних… Пришельцев?..