Сумеречный пет

– Этот тоннель ведет к Средоточию, – ткнул в один из зевов проема Борг. Он посмотрел на меня, ожидая кивка, но я ответил по-другому.

– Мы пойдем другим путем. Вот этим.

– А почему?

– Потому что нам туда.

Глостер с Боргом удивленно переглянулись, но спорить не стали. Все-таки мой авторитет был силен. Лишь Кора сердито зарычала в тоннель, непонятно на кого. Вот еще, не хватало чтобы пет указывал мне, что делать. Вытащил Обиталище и без сожаления загнал ее туда.

Против обыкновения, мы шли довольно долго, не встречая никакого сопротивления на своем пути. Ни личей, ни топороносцев, не говоря уже о верховных мобах. В моей душе царила гармония и спокойствие, никогда прежде не было так хорошо. Последняя бойня с охотниками наводили на философский лад.

Что есть смерть? Конец всему? Или начало новой жизни? Очень неоднозначный вопрос. Для трети гномов, отдавших свои души во власть Тайнори, это стало одновременно и концом, и началом. Прекращением прежней жизни и перерождением. Даже смерть обычного животного является лишь рядовым явлением для большинства существ: падальшиков, грифов, опарышей, в конце концов. Так почему я должен так париться насчет нее? Все что будет происходить после смерти, для меня уже не будет иметь ровно никакого значения. Бегать от старухи с косой и пытаться выгадать себе лишний денек попросту глупо. Будет как будет, как заведено.

Тоннель неожиданно закончился, и мы ступили в обширную залу, по архитектуре похожую на дворец Дриина: те же простые линии, максимум пространства при отсутствии мебели. Только здесь творенье рук человеческих, вернее, гномьих, перекликались с самой природой: вместо потолка виднелись свисающие сталактиты, посреди пола виднелись огромные скальные глыбы, а движения горных пород внесли свои изменения во фрески стен.

– Куда мы идем? – Почему-то вполголоса спросил Глостер.

– Туда, – указал я на проход в виде арки в конце зала.

– А что там?

– Дойдем, узнаем.

Хло пристально посмотрел на меня и зло щелкнул языком.

– Проглядел, – только и сказал фейра.

Он наколдовал на меня белую слизь, что сначала забралась под каждую складку одежды, а потом, слабо мерцая, попросту исчезла. И надо сказать, стало хуже. Недавние уверенность и понимание всего исчезли.

– Дебафф был, – объяснил фейра.

– Ребят, давайте выбираться отсюда, – прошептал я.

– Ты же сам сказал, что сюда надо! – возмутился Глостер.

– И уже начинаю об этом жалеть. Очень странное состояние было. Вроде помутнения, но все помню, что думал, что чувствовал. Вроде голова моя, а мысли чужие. Это точно из-за дебаффа. Место мне это не нравится, давайте назад повернем?

Но уже было поздно. Огромный острый сталактит за нашими спинами грохнулся на пол и завалил выход. Оставалось действовать только как в сказке про оловянного солдатика: «шагай вперед, всегда вперед, тебя за гробом слава ждет». До деревянного ящика доводить бы не хотелось, да и к мировой популярности, нетрезвым малолетним поклонницам, вроде, не стремился, но в голове уже щелкнуло тюркское «алга», а ноги сами собой зашагали вперед.