— Всего готово, через три минуты проход откроется. У вас будут еще три минуты, чтобы пройти туда, дольше держать проход открытым опасно. Если искин вас обнаружит, то… Не знаю я, что будет, он явно сошел с ума, а что ждать от сумасшедших не знает никто.
— Понял, — кивнул майор и гаркнул: — Все ко мне! Итак, бойцы, у нас всего три минуты на проход. Приготовиться, и как только дадут сигнал, бегом! На той стороне сразу занять оборону по схеме два.
Девушка отошла, разделась донага, села в контрольное кресло возле центрального пульта и буквально погрузилась в него, оставив снаружи только лицо, да и его покрыла полупрозрачная пленка — полное подключение требовало максимального контакта тела с нейроконнектором.
— Она тебе кто? — спросил Ставицкий. — Странная девушка…
— Жена, — коротко ответил Витька. — А что странная, неудивительно, она из народа, который все это создал, — он повел рукой вокруг. — Двенадцать миллионов лет в стазисе проспала, последней корхай осталась, меня первым увидела после пробуждения и втрескалась. Нельзя было ее бросать, последней сволочью я был бы, если бы ее бросил.
— Это точно, нельзя бросать тех, кто тебе доверился, — согласно кивнул офицер. — Никто из наших не бросил бы в таком случае
— Через минуту откроется проход, — ощутил начало работы инверторов пространства парень. — Вот здесь!
Он показал на небольшой, едва заметный постамент в операционном зале. Майор кивнул и собрал бойцов вокруг него. И действительно, вскоре воздух над этим постаментом пошел цветными волнами и заклубился туманной дымкой.
— Вперед! — скомандовал Ставицкий, и первая тройка бойцов нырнула в этот туман.
За ними двинулись следующие, а после того, как половина ушла на ту сторону, в туман вместе с майором ступил Витька, ощутив переход. Чувства мастера пространства становились все более обостренными с каждым днем. Они оказались в темном помещении с затхлым воздухом, о чем стало известно по показаниям датчиков — боевые скафандры имели свой запас кислорода. Едва последние бойцы успели миновать проход, как тот закрылся.
— Минуту, мне надо сориентироваться, — сказал парень и считал сигналы информационной сети станции, которые улавливались с большим затруднением, что говорило о повреждении основной шины данных. — Так, повезло, мы на минус сто восемьдесят втором уровне, нужно спуститься еще на сто восемнадцать, чтобы добраться до бронекапсулы искина. Карта нижних уровней у всех имеется?
— Да, — ответил Ставицкий.
— Передаю маршрут, разработанный при помощи Лао-Цзы. Всем подключиться к моему навигатору.
— Сделано. Веди.
Отряд в походном режиме двинулся по длинному коридору к лестнице, поскольку лифты, конечно, не работали, ни обычные, ни телепортационные. Металлические стены заросли пылью, грязью и окалиной, словно здесь когда-то бушевало пламя, причем очень высокой температуры. Все вокруг говорило о заброшенности, здесь давно никто не бывал. Видимо, американцы до этих уровней не добирались, а если и добирались, то быстро обследовали и поспешили убраться восвояси.
— Не могли они не поставить здесь постов, особенно теперь, когда ждут нашего визита, — проворчал себе под нос Ставицкий, когда отряд добрался до выхода на главную лестницу.
Когда-то здесь было чисто и красиво, да что там, величественно, секторальная станция поражала своими размерами и невероятными видами, стены являлись голографическими проекторами, показывающими пейзажи самых разных планет. Но не теперь, после того, как она простояла заброшенной миллионы лет. Кучи мусора, непонятно откуда взявшиеся в герметичном пространстве, покореженные стены, ржавчина и окалина, полная темнота, отсутствие рабочего оборудования. Хотя инверторы и конверторы работали, причем на пределе, держа открытыми несколько проходов в разные миры и, кажется, даже реальности. Витька хорошо чувствовал их перенапряжение и удивлялся, что искин такое допускает, ведь это против всех правил безопасности. Или это западники постарались? Трудно сказать, но станция явно идет вразнос, еще год-два работы в таком режиме, и она просто рванет, разнеся в куски планету, на которой находится. Он повернулся к майору и рассказал ему о своих выводах.
— Значит, говоришь, на пределе станция? — нахмурился тот. — И вот-вот рванет?
— Ну, не вот-вот, а года через два, но рванет точно, — вздохнул парень. — А жаль, нам бы эта станция очень пригодилась, особенно, если привести ее в порядок. Но тут все упирается в искина. Если удастся взять его под контроль, то шансы есть, а нет — придется самим взрывать. Код самоуничтожения сработает в любом случае, даже если искин будет против. У этого кода слишком высокий приоритет, да и проходит он по другим каналам, минуя искина. Так сделали как раз на случай, если тот выйдет из строя. К сожалению, подать его можно либо возле бронекапсулы, либо из командного центра, но там точно пиндосы сидят. И их много, вспомнить только сколько своих самолетов они натравили на один наш, больше двух сотен.
— Ясно, — кивнул Ставицкий. — Первыми идут Симоненко, Иванов и Ли Хань, за ними, оставив промежуток в три этажа, Локхин, Романов и Галашвили. После них основная группа. Тыловое прикрытие — Миронин, Галит и Хаймасов. Передовой и тыловой группам сканеры на полную мощность, не пропустите засаду, ребята. Запустить разведывательные дроиды!
ebooksa