– Тебя оставили в холле на первом этаже. Именно в этой высотке. Оставили прямо в конце обеденного перерыва, когда много людей входит и выходит из здания. По камере видеонаблюдения как внутреннего, так и внешнего удалось установить лишь то, что это был мужчина. Тебе едва исполнилось восемь. Ты умела говорить, назвала своё имя и дату рождения, знала названия многих окружающих предметов, у тебя был ахакор, ты умела считать, читать и неплохо писала, но не могла назвать родителей, имена друзей или знакомых. Не знала адреса и не могла описать дом, где жила. Ты быстро складывала трёхзначные цифры, но каждый вопрос о семье приводил тебя в ступор.
С разинутым ртом я слушала его рассказ и пыталась вызвать в голове образы прошлого, но ничего не помнила.
– Полиция никого не нашла, мои врачи предположили наличие у тебя врождённой болезни с памятью, так как травм не было, за исключением хромоты. Ты время от времени хромала. Мы провели обследование: на снимках рентгена были видны незначительные следы заживших переломов, и врачи предположили, что хромота скорее психическая. Ты не могла избавиться от последствий старой травмы, хотя кости были в порядке.
Этот ответ я проглотила. Я никогда не ломала ноги. Или ломала?
– Ты стала настоящей загадкой. Мы даже не отправили тебя в приют. Ты прожила прямо в этом здании под присмотром наших врачей около недели, а затем Лиам и Селена решили взять тебя к себе. Около двух месяцев продолжались поиски твоих биологических родителей, и только потом началась подготовка документов на удочерение.
Дардан умолк, когда из моего горла вырвался непонятный звук. Следующим всхлипом я подавилась и невольно заплакала, до боли в пальцах стискивая край его стола. Мне так хотелось наорать на него, но я не имела права.
Я ничего не понимала.
Не понимала так же, как сам мистер Хилл, как Райдены и Сирша.
Открылась новая информация, но она лишь запутала, породив очередные вопросы и сбросив меня во мрак неведения.
– Вам нужно было мне сообщить! Я бы задала Привратнику более правильный вопрос! Я попросила у него адрес! Пыталась предусмотреть, чтобы не быть обманутой! – не в силах больше сдерживаться заорала я на Дардана. Тот не изменился в лице, глядя на меня с долей сочувствия во взгляде.
– Мне жаль, Кассия. Я недостаточно быстро подумал об этом. И, если честно, не знал, как тебе обо всём рассказать.
Дальше я просто плакала от горя, злости и обиды. Пару раз прикрикнула на Дардана, но тот выдержал все обвинения с хладнокровием и разве что налил мне виски. Сирша утешала, подбирая какие-то бессвязные аргументы. Я их не слышала, не разбирала слов и тем более смысла, но её ласковый голос и заботливые поглаживания по спине успокаивали лучше каких-либо доводов.
Медленно всхлипы утихли, а слёзы высохли. Рыдания ни к чему не приводили, истерика не имела смысла. Я ухватилась за эти хладнокровные мысли, напомнила себе о том, что у меня есть Сирша. Моя маленькая, но семья. Есть Руфус, который тоже стал мне опорой. Теперь ещё Иво, возможно даже Кай и Элион. Я повторяла их имена, стараясь убедить себя, что имена моих родителей уже давно потеряли смысл. Много лет я живу своей собственной жизнью. Прошлое не имеет значения.
Следующие дни я провела в прострации.
В субботу попросила у Руфуса полный рабочий день, чтобы занять голову насущными, бытовыми вопросами, а в воскресенье всё свободное время пыталась подготовиться к лекциям, хотя выходило из рук вон плохо: мысли были далеко.
Больше Каю я не звонила, боясь узнать, как много ему было известно. Не хотела с ним ругаться, поэтому забилась в угол своего сознания, сосредоточившись на базовых потребностях вроде работы, еды, сна и на необходимых обязанностях. Сирша с тревогой смотрела на меня, возвращаясь после стажировки. Даже по выходным она бегала по поручениям из компании Дардана, уверенная, что благодаря рвению у неё будет больше шансов получить там оплачиваемую должность. Выполнив задания, она нигде не задерживалась и появлялась дома как можно раньше. Поэтому хотя бы ради Сирши я пыталась притворяться, что мне лучше и тягостные мысли о семье меня не беспокоят.
В понедельник я и вовсе с небывалым усердием прослушала все лекции и отработала в «Подворотне» до ужина. Кажется, я даже рассмеялась, когда Руфус едва не уронил «Беретту» себе на ногу. Мы вновь играли в перекидывание пистолета, и начальник спасовал. Благо тот был без патронов.
– Я решила бросить эту затею, – вслух призналась я, доставая из духовки пирог.
Сирша выразительно взглянула на приготовленную шарлотку, а я выругалась про себя, догадавшись, что именно это меня и выдало. Вообще время позднее, но в моменты тревоги или разочарования я всегда либо готовлю, либо прибираюсь.