– Аарон, отведи Агату в её комнату. Уверен, она устала за сегодня.
Даниил отодвигается, я отхожу на безопасное расстояние и иду к своему охраннику. Тот открывает передо мной дверь, дожидается, пока я выйду, и выходит следом.
В коридорах больше людей, чем обычно, и мы идём молча. Аарон не говорит мне ни слова с тех пор, как мы вышли. Я смотрю на его прямую спину и гадаю, как много он слышал. Чем дальше я ухожу от принца и чем дольше остаюсь только с Аароном, тем сильнее внутри беспокойство о том, что он обо мне подумал, что думает о моём решении изменить сделку и что думает о моей готовности заплатить за сделку собой.
Мы покидаем праздничную часть дворца, заворачивая в сторону спален. Сюда гостям вход запрещён, и внезапно я осознаю, что мы остались в коридоре совсем одни, а шаги Аарона всё более раздражённые, он сжимает руку на длинном кинжале. Парень что-то бормочет, словно в его голове так много мыслей, что они уже не помещаются в ней, вырываясь в растерянное бормотание. Я продолжаю молча наблюдать, когда он дёргает верхние пуговицы на камзоле и рубашке, пытаясь расстегнуть их, будто одежда его душит. Пару раз я слышу своё имя в его бормотании.
– Аарон? – неуверенно спрашиваю я, когда мы подходим ближе к моей комнате.
Он вздрагивает, словно забыл о моём присутствии.
– Чем я тебя разозлила?
– Собой!
Я удивлена этим ответом, не зная, что именно он имеет в виду. Несколько секунд я не могу выдавить из себя ни звука, не в состоянии составить следующий вопрос, который поможет мне понять.
– Проклятие! Столько уже сделано, чтобы теперь вот так всё рухнуло, – выдавливает парень. – А я только и слышу со всех сторон: Агата, Агата, Агата!
– Что ты… – только успеваю вставить я.
Он распахивает дверь моей спальни, делая жест рукой, чтобы я вошла первой. В комнате почти темно, только несколько светильников зажжены, чтобы можно было не удариться о мебель. Я захожу, а из молодого человека продолжает литься поток слов, который он не может остановить.
– Со всех сторон, вначале один! Потом другая! Только твоё имя каждый чёртов день! – закрывая дверь, зло бросает он, а потом хватает меня под локоть, толкая к стене, чтобы я не отворачивалась и не уходила от разговора.
Я не чувствую боли, ударяясь о камень, покрытый изысканными обоями, только продолжаю смотреть на Аарона широко раскрытыми глазами, абсолютно не понимая, о чём он говорит.
– Агата то, Агата это! Из года в год, изо дня в день! Агата… – в последний раз он протянул моё имя со стоном, как будто оно причиняет ему боль.
Я с шумом втягиваю воздух, когда он делает шаг ко мне, приближаясь. Его правая рука продолжает лежать на рукояти длинного кинжала, когда левой он обхватывает мою шею, притягивая ближе. На мгновение в его зелёных глазах отражается мучительный выбор, когда он не может решить, хочет меня зарезать или…
– Агата… – выдыхает он мне в губы, прежде чем накрыть их своими.
Мои веки сами собой опускаются, а губы раскрываются ему навстречу. Это не первый мой поцелуй, у меня были другие. Простые и неуклюжие, но этот совсем другой. Моё тело, опережая разум, решает ему ответить, наслаждаясь мягкостью его губ, и поцелуй теряет былую резкость, становясь сладким и пьянящим, как первый глоток вина, и я понимаю, что хочу ещё. А когда моё сердце делает первый мощный удар, я отталкиваю его, вспоминая, что происходит. Сразу отвешиваю ему пощёчину, и она получается сильнее, чем я ожидала. Парень делает несколько неуверенных шагов назад, оглушённый внезапным ударом.
Он вновь поднимает на меня взгляд, прикладывая прохладную ладонь к полыхающей щеке. Мы оба смотрим друг на друга растерянно, не зная, что сказать. И тогда моё сердце делает второй удар. Третий.
Четвёртый.