Несмотря на боль, Джун сделал вид, что раздумывает, насколько его устраивает подобный ответ, но стоило хитрому блеску загореться в глазах, как старший пресёк невысказанную попытку:
– Но люблю не настолько сильно, чтобы тебе ещё и персики покупать!
Я засмеялась, когда Джун скис, не успев провернуть свою гениальную затею выклянчить больше фруктов.
– А теперь проваливайте мыть посуду. Вы испортили мне медитацию, поэтому в город мы пойдём завтра.
Во избежание новых споров Раян столкнул нас с веранды. Мы хотели возразить, но из-за угла вышел дедушка и размеренным шагом направился к нам. В привычной позе, с заложенными руками за спину, за которой он скрывал длинную розгу. Непослушные ученики не раз получали ею, было не только больно, но и позорно. Поэтому мы с Джуном поспешно умолкли.
– Что сказал старший? Хватит ему докучать, отправляйтесь мыть посуду.
Мы с Джуном без единого возражения согнулись в низком поклоне перед хранителем души дракона.
– И гляжу, румянец-то у вас болезненный, – усмехнулся дедушка, рассматривая наши покрасневшие от пальцев Раяна щёки. – После мытья посуды, Джун, отправляйся на тренировочное поле. Двадцать кругов бега сделают тебя здоровее.
Друг выпятил грудь, набрав воздуха, чтобы пожаловаться на несправедливость, ведь нам обещали поход в город за фруктами, а в итоге мы получили мытьё посуды, да ещё и упражнения. Точнее, Джун получил, поэтому я попыталась скрыть довольную улыбку, плотно сжав губы.
Проглотив возражения, Джун протяжно выдохнул, покорно поклонился дедушке и Раяну и, понурив голову, поплёлся в сторону кухни. Я сделала пару шагов за ним, но розга преградила мне путь. Всё веселье сошло на нет при виде снисходительной улыбки на лице дедушки.
– Джун, погоди, – тихо позвал хранитель, но мой друг сразу замер и обернулся. – Захвати с собой Ашу не только посуду мыть. Думаю, и ей двадцать кругов не помешают.
– Но я же… – я прикусила язык, не закончив. Дедушке хватило приложить палец к своим губам, дав знак умолкнуть. Я подчинилась: будет хуже, если упрямиться.
– Не забудь поклониться Раяну, – напомнил дедушка.
Я как подобает попрощалась со старшими и поплелась за Джуном. Вначале мне хотелось дать ему пинка за издевательскую ухмылку, но тот взял меня за руку, и его улыбка стала теплее. Поняв, что вдвоём всё делать веселее, мы забыли о том, что это своего рода наказание.
– Выходит, ты всё-таки успел их полюбить? – иронично обронил дедушка, повернувшись к Раяну, а мы с Джуном отошли слишком далеко и не расслышали ответ будущего хранителя.
– Не плачь, Ашарин, – попросил Раян, положив ладонь мне на голову.
Я почти до крови закусила губу, чтобы не разреветься. Десять минут назад Джун рухнул с дерева. Он отлично умел держать равновесие, но ветка неудачно надломилась под его ногой.
На моих глазах дедушка и мастер Чо заматывали Джуну голову, пока тот хвастался, что ему совсем не больно, хоть он и рассадил себе руку. Рану на затылке промыли, но зашивать не стали, убедившись, что всё не так серьёзно.
Меня всю трясло. Я увидела и запомнила каждый миг его падения, но, будучи внизу, оцепенела и никак не смогла помочь. Даже шага не сделала, чтобы его поймать. Рухнув, Джун не двигался несколько секунд и пришёл в себя от моих воплей, на которые сбежались дедушка, Раян, Риша и десяток других учеников.
Рука Раяна продолжала гладить меня по волосам, а я глядела на Джуна и старалась рыдать молча.