– А как вы думаете, кто ее убил?
…
– Я вернул ее отцу. И сейчас жалею, что это сделал. Вы меня понимаете?
…
– Ее отец – псих. С посттравматическим синдромом войны в Косово. Он по слухам пинал в живот сербок, которые возвращались из плена с животом. Я этого вам не говорил… этого не было просто потому, что не могло быть. Но лично я хорошо понимаю, кто ее убил. Не знаю только что делать с этим… да и можно ли с этим что-то сделать…
Я снова не нашел, что сказать.
– Этот вопрос надо закрыть. Так получается, что закрыть его можете только вы. Василий Никич нанял вас для того, чтобы провести расследование. Вот, считайте, что вы его провели. Я готов предоставить доказательства того что я только что сказал – доказательства моего звонка в Швейцарию, платежка – перевод первого платежа в клинику. А вы… как профессионал – оцените доказательства и напишете отчет Никичу. Перед этим, понятно, показав его нам.
…
– Но не бесплатно. Сколько платит вам Никич?
…
– С учетом обстоятельств мы готовы заплатить вам двести тысяч евро. Сто хоть сейчас. Оставшиеся сто – в обмен на запись вашего разговора с отчетом Василию Никичу. Думаю, это хорошая сделка.
Ну, вот.
Что бы вы сделали на моем месте?
Я посмотрел на воду. На боевиков, на самого Зорана. И сказал.
– Четыреста. Двести – сейчас.
Зоран помолчал. Потом сказал
– Не ожидал. Вот вы оказывается какой.
– Какой?
– В любом случае… так проще. Но четыреста… вы понимаете, какие эти деньги?
– Проще меня убить, верно?