Золото в тёмной ночи

Исарийка рассеянно кивает в ответ. Это продолжает меня беспокоить, но я решаю разобраться с этим позже, сейчас есть проблемы поважнее.

– Мальта, – привлекает её внимание Дарен. – Ты знаешь местность Исара лучше нас всех. Что находится за лесом по правую руку?

Старуха какое-то время напряжённо молчит, подняв тёмные глаза к потолку.

– Справа идёт пограничный хвойный лес, – выдавливает она через силу. – Сейчас мы движемся по главному тракту. Каидан начинается сразу перед тем, как эта дорога свернёт направо и сольётся с двумя другими. Они меньше, чем наш тракт, но тоже являются основными путями между Теялой и Каиданом. Если мы скроемся сейчас среди деревьев, то сможем двигаться на юг, но лишь временно. Лес закончится, и начнутся поля, которые мы проехали. Слишком открытая местность. – женщина плотнее укутывается в плащ, и я невольно следую её примеру. Холодная погода стоит теперь каждый день, и я с тоской вспоминаю жаркие пески Илоса. – Если же мы пройдём чащу насквозь, то выйдем на вторую дорогу, с которой позже сольётся наш тракт. Можем пойти по ней…

Под конец исарийка говорит напряжённо, но я вновь отмахиваюсь от сомнений, напоминая себе, что Мальта всегда ведёт себя странно. Вначале разберёмся с побегом, а потом с её непонятным настроением.

– Тогда мы доберёмся до города или деревни и сможем украсть там лошадей. Но дорога так же опасна, как и поля. Возможно, даже больше…

– Как насчёт того, чтобы двигаться вдоль обочины, оставаясь в тени деревьев, – предлагаю я. – Можем путешествовать под защитой леса, пока он не закончится, а когда выбора не останется, выйдем на дорогу.

– Мне кажется, это хороший план, – поддерживает меня друг.

Мальта молчит, и мы принимаем это за согласие.

– Тогда приготовьтесь. Я быстро заберу наше оружие и украду немного еды, – кахари, не дожидаясь ответа, вновь испаряется в воздухе.

Я растерянно моргаю, всё ещё с трудом привыкая к его появлениям и исчезновениям. То Дарен прямо передо мной, а через мгновение растворяется в тенях, которые так же рассеиваются через несколько секунд, словно дым.

Я скатываю несколько одеял, которые могут нам пригодиться в таком холодном климате. Сама закутываюсь в тёплую мантию, которую Смотрители удосужились нам дать. С досадой отмечаю, насколько изношенной стала моя илосийская одежда, заляпанная в крови и грязи. Я с недовольством заплетаю в тугую косу грязные волосы, с надеждой гадая, сможем ли мы помыться в ближайшем исарийском городе и удастся ли украсть более тёплые вещи. Я проверяю, надёжно ли спрятана моя настойка, которую я капнула сегодня вечером. Дарен возвращается, когда я помогаю Мальте скатать ещё одно покрывало. Улыбаясь, он аккуратно кладёт на пол мои клинки.

– У нас есть три минуты, – предупреждает он.

Я не сдерживаюсь и бросаюсь вперёд, хватая оружие. Так приятно снова держать их в руках. Теперь я чувствую себя увереннее. Без промедления вешаю мечи на поясницу, закрывая мантией. Также затыкаю за голенище пару коротких кинжалов, которые друг украл у наших тюремщиков. Дарен вешает свой клинок на спину, а Мальта упаковывает наши одеяла в единственную сумку, которую кахари также перекидывает через плечо, проверяя, насколько легко можно вытащить оружие. Мальта и Дарен с отвращением сбрасывают нерабочие жгуты. Те глухо падают на грязный пол, и я с мрачным удовольствием пинаю их подальше. Это последнее, что я делаю, прежде чем друг уверенно хватает мою ладонь. Второй рукой он берёт Мальту, которая нехотя позволяет ему это. Я хочу спросить её, в чём дело, но не успеваю, потому что в этот момент мы исчезаем.

* * *

Я вижу, как искажается пейзаж вокруг, как всё проносится мимо, превращаясь в растянутые разноцветные полосы. Я чувствую, что мой друг тяжело дышит, и крепче сжимаю его ладонь. Мы находимся в прыжке дольше, чем в прошлый раз. Скорее всего, Дарен напрягает весь свой Дар, чтобы перенести нас на максимальное расстояние. Он больно стискивает мою руку, но я не жалуюсь и ничего не говорю. И тут мы останавливаемся. Все предметы обретают чёткость. Я понимаю, что стою на мягком мхе, окружённая высокими деревьями, запахом хвои и ночным морозом, что щиплет нос.

Вот я покачиваюсь на ногах, но в следующую секунду весь мир кренится, и я утыкаюсь щекой во влажную землю. Даже не замечаю, как упала. Голова кружится, и я морщусь, стараясь не вывернуть наружу всю ту скудную пищу, которая ещё осталась в желудке. Я так и остаюсь лежать, а земля подо мной ходит ходуном, как неспокойное море. Вижу, что Дарен облокачивается о дерево. Его лицо посерело и покрылось бисеринками пота, а губы стали бледными. Но он, как и я, упорно держится, ведь мы должны поскорее прийти в себя и продолжить путь. Я переворачиваюсь на спину, рассматриваю чёрное ониксовое небо над головой, скудно усыпанное звёздами. Серп старой луны висит высоко, значит, нашу повозку проверят в течение нескольких часов. У нас есть немного времени, чтобы уйти как можно дальше. Самой первой приходит в себя Мальта. Она не упала, как я, но по примеру Дарена тяжело откидывается на толстый ствол дерева и, прикрывая лицо рукой, пытается унять головокружение.

– Нам нужно двигаться, – она плотно сжимает губы и отталкивается от опоры, чтобы помочь мне подняться, а потом на удивление твёрдым шагом отправляется в путь первая.

Глядя старухе вслед, я вдруг вспоминаю её палку, с которой исарийка не расставалась в Городе. Но сейчас она спокойно идёт без какой-либо поддержки, и я покачиваю головой, гадая, а что я вообще о ней знаю. Живя в Городе, видела ли я хоть раз её настоящую?

Мы двигаемся на юго-запад. Наш шаг заметно ускоряется, как только мы приходим в себя. Я благодарю про себя Первых, что уже два дня не было дождей. Земля относительно сухая, что облегчает путь, а воздух хоть и холодный, но не пробирает до костей. Несмотря на окоченевшие руки, которые я грею под мантией, я наслаждаюсь свежим еловым запахом. Терпкий аромат для меня в новинку, так как на Островах нет хвойных лесов, а уж в Илосе и подавно. Мы останавливаемся на привал чаще, чем хотелось бы, выбиваясь из сил. Несколько недель в заключении, неподвижность и плохое питание подточили нашу былую выносливость и силу. Я обращаю внимание на то, что за это время Мальта словно уменьшилась в росте, а лицо Дарена осунулось, резче обрисовывая его скулы. Я ощупываю свои щёки, догадываясь, что выгляжу не лучше.

– Тебе противен мой Дар? – недовольно бросаю я старухе, когда на очередном привале вновь ловлю на себе её взгляд.