Брат переносит нас на тренировочное поле, где Айла и Самия уже подготовили пространство, зажгли факелы и позвали целителей. Здесь все знают, что делать. Чётко отделяют раненых от истощённых, одним дают необходимую воду, а другим еду или тёплые накидки – какое-то время им пришлось прождать на холоде в Исаре.
Самия подходит к нам, пытается уговорить Рушана заняться раной, но он отмахивается, показывая рукой на бывших пленников, нуждающихся в помощи. Девушка временно уступает, но грозится ещё вернуться к этому разговору. Я с трудом отцепляю от руки Назари свои пальцы, они кажутся деревянными и побелели от напряжения. Меня шатает, и не получается ни на чём сконцентрировать взгляд. Вначале я остаюсь рядом, желая заступиться за друга, если Даян захочет ему высказать за нашу выходку, но брат терпеливо слушает отчёт Рушана, включающий историю Роя и наше столкновение с солдатами в тюрьме. Ближе к концу рассказа Айла отводит меня в сторону, протягивая небольшой стакан. Я решаю, что это вода, и делаю несколько больших глотков, но начинаю кашлять из-за обжигающего мне горло крепкого алкоголя.
– Тебе получше? – Она несколько раз бьёт меня по спине, забирая стакан.
– Что это за ужас? – морщусь я, пытаясь избавиться от привкуса.
– Теялийское вино. Более крепкое, чем обычное, но прозрачное, как вода, – виновато улыбается она и протягивает кубок с апельсиновым соком, который я жадно выпиваю. – По твоему лицу я решила, что тебе нужно немного. Что произошло?
– Там был каиданец, отражающий свет, он почти убил Рушана. Я едва успела помочь, – стараюсь говорить без лишних эмоций, не хочу, чтобы сестра заметила, насколько этот момент меня напугал.
Айла молча смотрит на кахари, продолжая поглаживать меня по спине.
– Иди, отдохни, Ойро. Всё хорошо. Ты дома. Тебя довести до комнаты?
Сестра бегло меня осматривает, теперь я замечаю кровь на своих руках и броне. Я стыдливо прячу ладони от Айлы.
– Нет, я сама, – отвечаю я, и сестру этот ответ удовлетворяет.
Быстро проверяю Аниса, Дарена, Мэй и Хану. Самия обещает обо всём позаботиться и выпроваживает меня с поля в сторону входа во дворец. Теялийское вино меня немного расслабляет, и я неуверенно плетусь в свою комнату. А там радуюсь возможности принять ванную. Лежу в воде, с неприятным замешательством стирая с себя пот, грязь и кровь каиданца. При мысли о ране Рушана по спине проходит неприятная дрожь, я тру кожу мочалкой сильнее, пытаясь стереть воспоминания вместе с грязью.
У меня уходит час на всё, и к моменту, когда я с трудом натягиваю самое простое ночное платье и накидываю длинный домашний халат, моё сознание избавляется от когтей страха. Остаётся лёгкая слабость от алкоголя в крови. Я чувствую себя лучше, и спать мне совсем не хочется. Расчесав уже подсыхающие волосы, я выхожу в коридор, прохожу до ближайшего балкона и выглядываю наружу, чтобы узнать, продолжают ли друзья помогать раненым. Но там уже почти никого нет. Слуги тушат оставшиеся факелы, а солдаты помогают целителям уносить их принадлежности. Скорее всего, они уже расположили спасённых илосийцев где-то во дворце или поблизости.
Запоздало понимаю, что через пару часов наступит наш с Айлой день рождения. Вдыхаю холодный ночной воздух, наслаждаясь тишиной во дворце. Сегодня спокойнее, чем обычно, потому что все устали, перенервничали и, скорее всего, спят либо готовятся к отдыху. Зная упрямство Рушана, хочу проверить, перевязал ли он рану или сбежал от Самии быстрее, чем она успела им заняться. Мягким шагом бегу до его комнаты и теперь не мнусь слишком долго, но приоткрываю дверь тихо. В этот раз хозяин покоев здесь, стоит в центре комнаты спиной к двери, а моё присутствие замечает, лишь когда я со слабым щелчком закрываю за собой дверь.
Прямо на полу, в углу валяется наспех брошенная броня, её ещё предстоит почистить и починить. Рушан тоже успел принять ванну, он поворачивается ко мне с растерянностью на лице, босой, в лёгких домашних штанах, а его рубашка полностью расстёгнута, отчего мой взгляд дольше, чем нужно, застревает на мышцах его торса. Я стараюсь игнорировать его едва влажные волосы, рассыпанные по плечам, и встречаюсь с серыми глазами.
– Принцесса? – Он держит серебряный кубок в руке, и я не знаю, пьёт он воду или Айла тоже предложила ему теялийского вина.
– Ты перевязал рану?
Назари не отвечает, а я разглядываю старый, уже жёлто-фиолетовый, но крупный синяк в районе ребер. Скорее всего, Рушан получил его на одной из тренировок.
– Перевязал.
– Покажи.
Он удивлённо поднимает бровь, а губы трогает вымученная улыбка.