К его возвращению я как раз успеваю сменить красивый наряд на плотные бежевые штаны, свободную рубашку в тон, а на ноги надеваю невысокие сапоги. Убираю волосы в высокий хвост, когда брат вновь появляется в моей комнате вместе с Ойро, практически таща моего близнеца за собой.
– Этот день ещё не закончился, так что устроите вечернее свидание с Рушаном в следующий раз, – снисходительно усмехается Даян, держа Ойро за запястье стальной хваткой. Та ещё пытается отцепить его пальцы, но это бесполезное занятие. Сестра, как и я, в штанах и рубашке.
– Он украл меня прямо из комнаты! – жалуется она мне.
– Даян, что ты задумал?
– Я задумал побег! – Он улыбается, как мальчишка, сверкая белыми зубами. – Накиньте.
Брат протягивает нам по тёплой, потрёпанной тёмно-серой накидке с капюшоном. Когда-то мы надевали такие, если хотели выйти в город незаметно, чтобы слиться с обычными жителями. Теперь я обращаю внимание, что брат и сам одет в простые илосийские одежды, но с его крепким телосложением и гордой осанкой всё равно тяжело сойти за простолюдина.
Мы лишь переглядываемся с сестрой, слишком озадаченные, чтобы спорить, поэтому делаем, как он говорит.
– Ой, только не говорите, что вы забыли! – возмущается наш король.
Мы продолжаем непонимающе моргать, и тогда брат разочарованно вздыхает:
– Мы втроём часто сбегали в город или в пустыню ночью, но главная наша традиция – это побег после вашего дня рождения! – Он даже цокает языком от досады. – Чтобы провести время вместе без наших нянь и позлить Назари. Плюс это был редкий момент, когда Ойро выходила с нами в город.
Я совсем забыла об этом. Сестра выглядит растроганной от того, что Даян помнит эти моменты. Сейчас мы уже взрослые, тайна Ойро открыта миру, наш брат – король, и нам не нужно ничьё разрешение, чтобы пойти туда, куда мы хотим. Но я помню, как сладок на вкус этот азарт. Мы сбегали ото всех, чтобы побыть вместе и просто повеселиться, притворяясь, что мы не более чем обычная семья. Я первая протягиваю руку брату.
– Тогда нам стоит поторопиться, пока кто-нибудь не заметил.
Даян довольно кивает, берёт нас за руки и переносит в тёмный переулок недалеко от главной площади.
Пусть время ужина уже прошло, но Паргада всё ещё в ночных огнях и полна жизни. Илосийцы словно обладают особой тягой к темноте, поэтому на улицах многолюдно, хотя из-за прохладной зимней погоды многие предпочитают веселиться в тавернах, игорных барах или других местах, где наливают алкоголь. Особенно сегодня. Город успокоится в лучшем случае к утру, а пока они пересказывают и обсуждают услышанную историю.
Мы накидываем капюшоны, а Даян, закидывая руки на наши плечи, ведёт нас в центр города. Скорее всего, он распланировал наш обычный маршрут, где мы сперва заглядывали на базар, пытаясь ухватить что-то вкусное среди закрывающихся на ночь торговых лавок, а потом шли в ближайший парк со множеством арочных мостов над искусственными каналами с плавающими лотосами.
Ойро вначале жмётся ко мне, когда на базаре мы встречаем больше людей, чем рассчитывали, но стоит Даяну отойти, как она смелеет и таскает меня от одного прилавка к другому, с восхищением разглядывает ручные поделки или керамические кувшины, расписанные глазурью. Она не может ни на чём удержать внимание, в одно мгновение сестра трогает гобелен с символикой нашей страны – чёрное небо, покрытое звёздами с серпом пустынного полумесяца. А в другой момент перебегает к лавке напротив, касается пальцами шифона, искренне восхищаясь тканями красного оттенка, словно вовсе не её гардероб забит шёлком, украшенным драгоценными камнями. Я едва успеваю за ней, хотя эта картина меня даже веселит.
К нам возвращается Даян, неся каждой по сладкому десерту. Всего лишь засахаренные фрукты, нанизанные на палочку, но именно такие мы ели в детстве. Вдвоём мы умудряемся оттащить сестру от очередного прилавка с браслетами, пока она не перетрогала их все. Даян отдаёт мне палочку, где больше всего моей любимой вишни, не могу сдержать улыбки от того, что брат помнит такие мелочи. А другую отдаёт Ойро, хотя сестра не перестаёт вертеть головой, поэтому ей сейчас хоть кусок камня дай, она и не заметит.
Мы с братом смеёмся над Ойро, когда она всё-таки роняет кусочек ананаса себе прямо на рубашку. И за спокойными разговорами о детстве гуляем по парку, в тени пальм, которым нипочём даже этот прохладный ветер. Мы много вспоминаем о маме и папе, говорим об Азаре и Дарии. Хоть эти разговоры и несут печальное послевкусие, но мы стараемся вспоминать только смешные истории. Сестра делится воспоминанием, что Азар чаще всех с ней танцевал на уроках ритмики и постоянно уходил с больными ногами, но никогда не жаловался. Даян напоминает Ойро, как часто она засыпала на уроках по политике и однажды спала так крепко, что её слюни потекли на раскрытые страницы дорогущего фолианта. В качестве защиты сестры напоминаю брату, что он сам однажды захрапел на таком занятии.
– Я не храплю! – оскорблённо возражает он.
– В тот день ещё как храпел, спроси у Самии! Только я и она остались в сознании, когда ты, Ойро, Анис и Рушан портили книги, используя их как подушки!