– Даже не знаю, зачем позволяю вам жить, ведь вы посмели напасть на мою сестру, – размышляет вслух Даян, не удосуживаясь ответить на глупый вопрос. Любой намёк на веселье исчезает.
– Мы никогда… не посмели бы, – бормочет мужчина, его взгляд бегает между нами, а дрожь в руках выдаёт понимание ситуации.
– Твои люди провели к нам каиданцев.
– Я не…
– ПРОВЕЛИ ВРАГОВ НА МОИ ЗЕМЛИ! – рявкает Даян, его голос угрожающий и низкий.
Главарь отшатывается, как от удара, вот теперь ему страшно. Он смотрит на сгущающиеся какие-то неестественные сумерки, хотя прошло всего пару часов после полудня.
– Мы больше не держимся вместе, – сглатывая, выдавливает падальщик. – Разбились на разные группы и действуем по отдельности. Я… не могу отвечать за действия других. Клянусь, мои люди продолжают выполнять условия, поэтому мы и живём на дарованных землях. Мои люди все здесь! Я не имею отношения к другим!
Пот течёт по его вискам, размазывая краску ещё больше. Брат окидывает собеседника внимательным взглядом, размышляя.
– Мы бы никогда… – тихо добавляет падальщик, чувствуя напряжение от затянувшегося молчания.
Я бы хотела просто убить их всех, но помню рассказы Сероша, что Падшие когда-то хорошо помогали в защите земель Илоса. Они жестоки, хоть как-то умеют обращаться с оружием. Слухи о них сеют страх, заставляя других дважды задуматься, прежде чем пересечь наши границы. Это лишние глаза, не позволяющие разведчикам добираться до наших городов в пустыне. А если в стычках Падшие несут потери, то это не наша забота. И сейчас их существование может продолжить играть нам на руку.
– Тогда разберись с этим, – в итоге решает Даян. – Разнеси мои слова остальным, что если в течение месяца они не соберутся под твоим началом, то я сам приду и лично вырежу вас всех, включая твоих людей.
– Но мы же ничего не сделали…
– Это мотивация тебе и им! – насмешливо, но зло бросает брат. – Разбирайся с другими группами как хочешь, если они откажутся. Не станут слушаться – ты знаешь, что делать. Через месяц я буду считать, что действие любого из Падших – это твой приказ. Сегодня я дам вам последний шанс. Если я узнаю, что вы посмели напасть на мой народ или помогать нашим врагам, то приду не только за виновными, но и за тобой… и за каждым из вас. – Голос Даяна ровный и спокойный, но настолько холодный, что я чувствую, как и моя кожа покрывается мурашками, несмотря на тёплый день. – Ты понял?
– Я понял.
– И? – с нажимом тянет Даян.
Главарь опять тяжело сглатывает, прежде чем через силу выдавить ответ:
– И обещаю всё сделать.
Следующие несколько дней похожи один на другой. Я тренируюсь столько, сколько может выдержать тело. Рушан даже хвалит меня, комментируя, что «хоть немного чувствует вибрацию в руках» от моих ударов. Моё обучение продвигается, кахари учит меня ударам ногами и как делать захват, который он применил на мне при нашем поединке. Вначале я смущаюсь, когда он демонстрирует захват, прижимая меня к своему телу так, что спиной я чувствую его сердцебиение. Однако я возвращаю концентрацию, напоминая себе о Дарене, который все ещё у каиданцев. Несмотря на новости Даяна, опасаюсь, что каждый потраченный день может стоить другу жизни.
После разборок с Падшими я продолжаю избегать совместных ужинов и завтраков, отдавая все свободное время учёбе. Пытаюсь избавиться от показанных сестрой воспоминаний, и забыть вид мёртвого Дария. Я хочу помнить их живыми, смеющимися и счастливыми, но каждая ночь показывает мне другое.
В очередную ночь я подскакиваю на кровати от вибрации. Сердце лихорадочно колотится, так что трясётся всё тело, я хватаю ртом воздух, гадая, что за звук меня разбудил, но отвлекаюсь на скрип закрываемой двери. Я с трудом могу различить вид своей комнаты во мгле, часто моргаю, страшась этой слепоты.