– И?
– Я не хочу причинять тебе боль, – правдиво добавляю я.
– Ты же всегда сможешь меня вылечить, – парирует он.
– Смогу, но боль ты всё равно почувствуешь.
Он знает это чувство, потому что говорил мне что-то похожее. Рушан не отвечает, внимательно разглядывая моё лицо, а я под его взглядом смущаюсь ещё больше, но стараюсь не ёрзать и вообще не двигаться у него на коленях.
– Почему ты всегда придираешься ко мне? – Этот вопрос вырывается сам собой, у меня плохо получается скрыть обиду. Она старая, какая-то даже детская.
Я невольно вспоминаю, как часто Рушан критиковал мои поступки, злился на мои ошибки сильнее, чем Даян. В детстве пару раз даже весёлый Анис не выдержал и ругался с Рушаном на почве того, что последний слишком часто высказывал мне по мелочам.
– Ты никогда не злился на Айлу или Даяна. Почему же мне указываешь на каждую оплошность? – повторяю я, когда он не отвечает.
– Потому что знаю их все, – едва слышно отвечает тот.
– Что тебе известно? – с горечью спрашиваю я.
– Знаю, что в детстве ты не переносила платья, особенно с воротом. Тебе казалось, что они тебя душат. Знаю, что твоя привычка встряхивать волосами тоже из детства. Ты любила бывать с Даяном и королём Хисара в пустыне, но не любила расчёсывать волосы, поэтому время от времени вытряхивала песок из волос пальцами или просто встряхивала головой. Знаю, что ты до сих пор любишь наклонять голову, когда у тебя есть вопрос, но ты не уверена, стоит ли его задавать. Ты с детства переносишь больший вес на носки, чтобы ходить по дворцу тихо, боясь попасться на глаза гостям или советникам, которые не должны о тебе знать. – Факты о моих привычках вырываются из Рушана один за другим, он говорит быстро, немного тараторит, из-за чего я не успеваю переваривать информацию.
Кахари осекается, замолкает, а его лицо приобретает усталое выражение. Я же не моргаю и не пытаюсь скрыть озадаченного выражения.
– Я всегда следил за тобой тщательнее, чем за Даяном или Айлой, ведь именно ты чаще попадала в неприятности, – заканчивает Назари после небольшой заминки.
Он шумно выдыхает и, закрывая глаза, обессиленно утыкается лбом мне в плечо. Рушан больше не сжимает мои кулаки, он размыкает захват и просто обхватывает мои ладони своими пальцами. Я вся напрягаюсь, чувствуя, как меня бросает в жар от его ласковых прикосновений.
– Ты скучал по мне? – Очередной вопрос срывается с моих губ слишком быстро, я не успеваю остановить его.
– Безумно.
Рушан не колеблется, озвучивая одно-единственное слово, словно ждал и надеялся, что я спрошу что-то подобное, а он сможет мне ответить, потому что его ответ скорый, неприлично откровенный, готовый заранее.
– Знаешь, что я бы хотел сейчас? – тихо спрашивает Рушан мне в плечо, когда молчание неприлично затягивается, а я упускаю момент что-то ответить на его предыдущее признание.
– Что? – хрипло отзываюсь я, а по позвоночнику проходит дрожь в ожидании его ответа.