С самого начала своего побега у меня вёлся список имён. Я могла бы выбросить его – попросту стереть из своей памяти, но всё же решила сначала узнать хоть что-то, прежде чем позабыть об этих именах так же успешно, как они позабыли обо мне. Я решила начать с самой лёгкого. Открыв макбук, в поисковую строку вбила имя “Редьярд Рэйнд”. Это было несложно. Поисковик моментально выдал десятки ссылок на свежие статьи об этом человеке. Я перешла по первой и сразу же прочитала о чудесном исцелении миллиардера, о том, что слухи о его неизлечимой болезни на самом деле были очень сильно преувеличены его недоброжелателями, о том, что он не просто выздоровел, но как будто даже немного помолодел, а также о том, что его жена родила мальчика, которого в итоге назвали Редьярдом Рэйндом-младшим. Исцеленный переустроил свой бизнес, занялся чем-то совершенно новым и продолжил заниматься благотворительностью, при этом не забывая уделять время своей семье – семейство Рэйнд последние два месяца не покидало Бали. Эта новость принесла облегчение. Вакцина спасла чьего-то сына, отца и мужа, человека, который занимается спасением тех, кто в этом нуждается. Мне хотелось верить в то, что это хорошо, и поводов накладывать запрет на эту веру у меня не было, так что я закрывала статью о Редьярде Рэйнде с ощущением снятой с души тяжести. Восемьдесят миллиардов – он предлагал больше, я взяла меньше, я поступила бы благородно, не взяв ни цента, но также я могла вообще не расставаться с этой вакциной или отдать её кому-нибудь другому, ведь в мире полно нуждающихся… Это не благородство – это коммерческая сделка в чистом виде, в результате заключения которой выиграли обе стороны: он жив и не обнищал, он присутствовал при рождении своего сына и увидит его взросление – я же просто разбогатела. Тема закрыта. Но есть и другие темы…
Джим Пибоди должен был передать моим наследникам деньги, которые я оставила в цифровой банковской ячейке. Нет лучшего способа проверить, справился ли юрист со своей задачей, чем проверить социальные сети тех, на кого закрытие этого вопроса должно иметь прямое влияние. Чтобы не бить себя сразу битой по яйцам, как любил выражаться Джерри, я решила начать обзор с его бывшей жены. Найти Хильду оказалось несложно – после развода она вернула себе девичью фамилию Макгуайр. Итак, что изменилось в жизни Хильды Макгуайр за прошедшее лето? Она купила себе новую квартиру, а старую, судя по публикации двухмесячной давности, стала сдавать в аренду. Сменила место работы и публикацией с букетом флоксов намекает на новые отношения с мужчиной, который одновременно может являться её новым коллегой. У моей бывшей невестки всё, вроде как, хорошо. Как и у большинства людей в социальных сетях… Отлично, кто дальше по списку? По старшинству – Джерри. Побывал с Лукрецией на Шри-Ланке, на время отпуска оставлял восьмимесячную дочь с родителями жены, обновил жене гардероб и украсил её загоревшее тело ювелирными изделиями. На всех фотографиях Лукреция позирует в новых нарядах и с новыми украшениями. Мой старший сын спускает, а может быть уже и спустил, все оставленные мной ему деньги на женщину, которая всё время заглядывается на других мужчин… Растратят ли они и наследство Лауры до того, как Лукреция запрыгнет на кого-нибудь побогаче, или моему сыну хватит ума не тронуть детское приданое? Надеюсь, что то завещание, которое я оставила, всё же убережет наследство Лауры от рук её родителей – я позаботилась и прописала отдельным пунктом, что её долей может владеть только она сама и только по достижению двадцать второго года жизни.
Йен, Шанталь и Фэй переехали – купили красивый двухэтажный дом.
Керри с Дейзи удивили больше всех: Керри приобрела новую машину, как и обещала, а дальше совершенно неожиданно сообщила публике о том, что в конце июля на острове Боракай состоялась её тайная свадьба с уроженцем Филиппин, о котором её семья совсем ничего не знала, хотя все мы и были в курсе того, что у Керри уже год как есть тайный бойфренд. Новоиспеченная пара со стороны выглядела немного странно: высокая и выкрашенная в блонд Керри, и низкорослый, зато в два раза сильнее невесты улыбающийся филиппинец, приблизительно её ровесник. Надеюсь, она сообщила ему о своём наследстве после того, как он предложил ей руку и сердце. Керри хотя и забеременела в двадцать два года в ночь бурной студенческой вечеринки, и родила без поддержки отца своего ребёнка, всё же, вроде как, умела пользоваться своей головой по назначению. Надеюсь, что в этот раз у неё всё сложится положительным образом.
Тиффани. Не уволилась. Не сменила квартиру. Не купила себе новую машину. Открыла небольшой ресторанчик – всего на дюжину столиков – в самом центре Бостона. Она больше всех общалась с прессой по поводу “утопления” своей матери и буквально отбила общественные нападки на всю семью – вроде как, её словам о том, что никакой вакциной Боффорта её престарелая мать вовсе не владела, поверили. На фотографиях недельной давности она выглядит неожиданно уставшей. Рядом с ней постоянно засвечивается какой-то рыжий мужчина, выглядящий немногим моложе нее – новый непродолжительный роман? Или на сей раз всё будет иначе? Случайно, через аккаунт Тиффани, я вышла на аккаунт этого мужчины – Стивен Джейкобс – и узнала, что он уже пять лет как находится в статусе отца-одиночки: воспитывает рыжеволосую красавицу двенадцати лет по имени Лия. Хм… Моя дочь в роли мачехи? Я попыталась представить и, как ни странно, смогла. В роли матери Тиффани никак не представляется, зато в образе мачехи двенадцатилетнего подростка, которому не нужно менять памперсы и слюнявчики – очень даже.
Закари и Присцилла: обновили всю мебель в доме, полностью обновили задний двор, две недели августа провели с детьми на Багамах. У Бена появилась барабанная установка, у Валери появился роскошный красный кабриолет и впридачу парень, весь торс и руки которого украшены черными татуировками. Я почти сразу узнала в этом юноше одного из сыновей Фила Дрю, человека, когда-то жившего по соседству с нами: пять сыновей от женщины, которую он избивал и с которой развелся, приводы за хулиганство, выпивка… Надеюсь, его сын не такой же, как он. Надеюсь, Валери хватит ума. Если же мои надежды не оправдаются – я ничего с этим не поделаю. Это их жизни, их судьбы – не мои. Хотят выкладывать в сеть полуголые фотографии с поцелуями на заднем сиденье кабриолета – их право. Надеюсь, дух настоящей бабушки Валери – Бетани – присмотрит за этой девочкой и отведет её от опасности. Впрочем, Валери как и Керри – не из глупышек. Пережить бы ей подростковый возраст без переломов, и всё у неё будет “чётко”, как она любит выражаться.
Закрываем страницы этих людей. Открываем новую.
Серафину Бигелоу было несложно найти – первая в списке друзей Валери Лерой, хотя непонятно почему: девочки отличаются, как земля и небо. У Серафины никаких полуобнаженных фотографий, да и вообще информации о личной жизни немного. За лето всего три фотографии: встреча рассвета на открытом балконе собственной спальни, объятия с любимой бабушкой Имоджен и радостное сообщение о том, что девушка поступила в желаемый университет. Серьезная, с книгами, с планами, с заботой о бабушке – женщине, с которой изменил мне мой муж, чтобы в итоге на свет появилась эта красивая девочка… Я резко закрыла её страницу. Потомок Геральта порадовал меня больше, чем те дети, которых мы вырастили вместе… Но эти дети не наши. Нашего ребёнка больше нет, как нет и того ребёнка, которого родила Имоджен. Но есть Серафина. И есть… Ещё кое-кто.
Я слишком долго не решалась. Всё обдумывала те скорбящие посты, которые увидела на страницах своих детей и внуков, датированные началом лета: “Потеряли самого близкого нам человека”, “Наши сердца навсегда опустели”, “Она была для нас целым миром”, – и другие фразы, никак не состыковывающиеся с реальностью. Поэтому мои пальцы теперь дрожали сильнее, чем могли бы: я начала вбивать в поисковую строку имя своей единственной
Отлично, ввела заветное имя… Подтвердила необходимость поиска и… Не нашла.
Я не нашла её!
Искала и так, и эдак, меняла имя с фамилией местами, выкручивалась сама и выкручивала поисковую строку – ничего! Даже девичья фамилия её матери не помогла. И вдруг пришла идея: поискать её в друзьях своих детей, невесток, внуков… Как итог, результатам этого метода поиска я удивилась еще больше. В друзьях она не числилась совсем ни у кого: ни у Джерри, ни у Тиффани, ни у Зака, ни у их детей… Как так?! Может быть, она не зарегистрирована в этой социальной сети?..
Йен был последним внуком, список друзей которого я просматривала с пристальным вниманием, когда вдруг увидела знакомое имя – просто Рокки, без фамилии – и знакомый силуэт. Я так быстро нажала на искомую иконку, что страницы загрузилась лишь со второй попытки. Это была она! Точно она! Хотя и сфотографирована в профиль и со спины, но это точно профиль моей внучки: длинные черные локоны, курносый нос моего Шона! В друзьях у нее закрытый профиль Барбары Круз – её мать взяла фамилию нового мужа. Также в списке ее друзей есть профиль Рилана Круза, тоже с ограниченным доступом, но с открытым статусом: “Моё счастливое трио: Барбара, Шак, Габи”. Шак – семилетняя Шакира, Габи – шестилетняя Габриэлла – дети, которых Барбара родила во втором браке, когда Рокки уже являлась совершеннолетней. Сначала я посчитала странным, что аккаунт Рокки открыт, но потом поняла, что он попросту заброшен: фотография двухлетней давности, в друзьях всего тридцать три человека, на стене ни единой публикации и только статус: “В моменте”.
“В моменте”, – как много в этой фразе, и всё непонятно. Что она имела в виду? Наверняка что-то прекрасное, чарующее и глубокое. Рокки была из таких детей, которые одним словом попадают в самое сердце. “В моменте” – и больше ничего. Что же это значит? Где фотографии с курорта, фото новой машины или квартиры, или парня, или одежды – как она распорядилась своим наследством? Ведь её не могли обделить её дяди и тёти, её кузены, нет, они не такие – какими бы они ни были по отношению ко мне, они одна семья и всегда поддерживали друг друга. Но Рокки отделилась от нашей семьи так давно, что о ней начали подзабывать. Все, кроме меня. Всегда о ней помнила. Забыла только в самом важном моменте – при составлении завещания. Но в итоге я ведь добавила её имя к завещанию, я вспомнила. Я не оставила её без наследства. Так где же результат? Где её материальное счастье? Почему на фотографии она не показывает своего лица, почему этой фотографии больше двух лет, почему она не зарегистрирована ни в одной другой социальной сети – к концу этого дня я проверила их все – почему она не поделилась со всеми своей печалью, связанной с потерей позабытой бабушки, и почему не поделилась радостью, связанной с неожиданным обогащением? Где история её жизни? Вообще кто она такая? Нет, правда. Кем выросла моя внучка? Что она за человек?..
На протяжении нескольких часов я думала о Рокки так страстно, что в итоге пришлось одернуть себя: “Семья Мирабеллы – не твоя семья, Рашель. Остановись”.
Чтобы унять зуд, вызванный зовом родной крови в лице Рокки, я решила вбить в поиск ещё чьё-нибудь имя… Хоть чьё-нибудь, чтобы отвлечься! Но в мои мысли никто больше не приходил. Все мои прежние друзья были либо настолько стары, что не знали, как включается компьютер, либо уже давно как мертвы. В итоге в голову пришел совсем неожиданный образ: официант из пиццерии, поделившийся со мной непрошенной историей собственной жизни. Перед глазами запрыгал бейдж, кособоко приколотый к фартуку парня. Как же его звали? Олдин… Олдин… Флейтвулл. Точно.
В отличие от Рокки, Олдина Флейтвулла удалось найти за считаные секунды – седьмой в списке и единственный молодой. И сразу поток новостей из чужой жизни: в конце лета стал отцом – раз; выселяют из собственного трейлера и грозят отнять родительские права – два. Я перешла на страницу его девушки и здесь прочитала закрепленную статью её авторства, рассказывающую о том, как сильно она любит своего парня и их совместную дочь, о том, что их незаконно выселяют с какой-то там земли, принадлежащей государству, о том, как они борются с местными бюрократами, как вместе работают, чтобы обеспечивать ребёнка, как несправедливо то, что у любящих родителей хотят отнять дочь потому, что отбирающие же люди лишают их крыши над головой. Под публикацией нашлась закрепленная ссылка, подписанная как “Помоги, если можешь”. Я перешла по ней и оказалась на сайте строительной компании, реализующей в их городе новый проект – застройка пяти жилых кварталов из пятиэтажных домов. Первый квартал уже достроен, владелец строительной компании оказался бывшим одноклассником отца Олдина и, в счет старой памяти, согласился помочь парню – открыл на сайте своей компании старт сбора средств на покупку квартиры для молодой нуждающейся семьи. Здесь была даже шкала, отображающая, сколько денег уже собрано и на какую именно квартиру: однокомнатная без мебели, однокомнатная с мебелью – и так до трехкомнатной. Сборы начались четыре недели назад. Увы, за это время удалось собрать всего лишь пятьсот шесть баксов и двадцать центов. Я изучила сайт и предложение компании, всё имело юридическую силу, все пожертвования были анонимными, поступления средств отображались онлайн в режиме реального времени. Для начала я перевела пять тысяч долларов. Средства отобразились уже спустя десять секунд после поступления на счет получателя. Сработало. Я изучила, какие именно варианты квартир предлагает компания. Трехкомнатная квартира, полностью укомплектованная самой необходимой мебелью и техникой – детская комната в нейтральных бежевых тонах… Это был самый лучший вариант, и мне он понравился. Я его оплатила. Средства отобразились на сайте сразу же – шкала сборов засветилась зеленым цветом и оповестила о ста процентах собранных средств из ста возможных. Я откинулась назад на кресло и вздохнула… Уже сегодня, или может быть завтра, одна молодая семья узнает о том, что она не останется бездомной и сможет начать новую жизнь в хорошем районе, с доступом к детскому саду и школе. Поможет ли им это? Если продолжат усердно трудиться и любить друг друга – тогда вероятность велика. По крайней мере, я сделала это вложение с чистым сердцем и с добрыми намерениями, а значит, это уже хорошо. Помощь от чистого сердца – это всегда хорошо, и не важно, что вы не можете быть уверенными в том, оказываете ли вы помощь не злой душе. В незнании часто заключается суть лучших действий. Как и худших.
Помощь незнакомой семье меня действительно отвлекла и в итоге помогла мне расслабиться. Занеся макбук в свой номер, я спустилась в ресторан и плотно пообедала, после чего решила побродить по сувенирным магазинчикам, размещенным на первом этаже. Так я сделала неожиданную находку: в самом дальнем углу самого дальнего магазинчика нашлись ярчайшие из всех, что мне до сих пор доводилось видеть, костюмы для восточных танцев. Всего три: красный с желтым – как огонь костра, синий с голубым – как бегущая вода, и белый с золотым – как подсвечиваемые солнцем облака. Лучшего подарка на день рождения Летисии я бы не придумала.
Арабскую лавку держала женщина с цыганской внешностью. Доброжелательная и улыбчивая, она хотела сделать мне скидку за покупку двух костюмов, но я предпочла заплатить их полную стоимость – всегда предпочитала платить по счетам честно. В итоге женщина одарила меня не только хорошим настроением, но ещё и фразой:
– Наряд будет служить тебе долго и порадует глаз твоего мужчины! Это тебе говорю я, Басма, гадалка в десятом поколении! Верь мне девочка, за мои пятьдесят лет ещё ни одно моё предсказание не оказалось ложным!