Вот же два придурка. Я значит здесь мерзну, а они скрыли от меня, что в доме есть туалет! Ну ничего, вам еще это аукнется.
Быстро справившись на улице, я, кутаясь в пуховик, забежала в коридор, где снова было накурено. Только в этот раз, кажется, накурил раненный. Гриша стоял, упершись в стену и смотрел на меня любопытным взглядом.
― Чего? ― решила уточнить, потому что не очень любила, когда меня сканируют.
― Ничего не простудила?
Я закатила глаза, и хотела пройти в дом, но мужчина преградил путь, выставив руку пере дверью.
― Лучше поговорите со своими рабами, которые так отнеслись к моему здоровью. Им явно плевать, застужу я себе что‐нибудь, или нет.
― На улице минус двадцать три.
― Хорошо. Теперь могу идти? ― бросила на него короткий взгляд, а в следующую секунду он убрал руку, позволяя мне войти в дом.
Точно три… коня!
Сняв с себя пуховик и сапоги, я бросила на рабов недовольный взгляд, и пройдя мимо, рукой толкнула дверь, которая вела в ванную комнату! Я‐то думала там кладовка!
Захлопнула за собой двери, собираясь нормально умыться. Да здесь даже бойлер есть!
За дверью послышался хохот. Очень смешно.
― Че ржете, придурки? ― неожиданно прозвучал грубый голос Гриши. ― Ваши шутки могут лишить эту девицу возможности иметь детей. Не думали об этом?
― Да просто…
― Да не просто, Макс! Ты куда смотрел? Ладно Паша!
― Извини, протупили, брат.
― Головой думайте, девчонка молодая совсем. Не убивать же ее.
― Знаешь, я бы поспорил, ― а это прозвучал голос Паши, ― вдруг она сольет нас кому.
― А что сливать? Я что бандит?
А разве нет?