— Полагаю, где-то в середине шестидесятых.
— Да, так и есть, — подтвердила секретарша, глядя на экран. — Вот, пожалуйста. Он самый.
— Что вы имеете в виду?
— В отличие от большинства из нас, новичков, мистер Левенсон здесь очень давно, чуть ли не со дня основания школы. Можно сказать, он никогда и не уходил отсюда. Он преподаватель физкультуры. Хотите побеседовать с ним?
— Да, конечно, — кивнул я, пытаясь скрыть свое удивление.
По телефону на своем столе секретарша позвонила Левенсону, но, поскольку трубку никто не взял, она оставила для него сообщение, вкратце изложив суть моего проекта и попросив его перезвонить. Потом она сказала, что спустится в подвал и поищет личные дела.
— Вам придется подождать немного. — Миссис Барик жестом предложила мне сесть на стул.
Ожидая ее возвращения, я думал о Лавинии Мэддон и ее скором прибытии и чувствовал, как меня охватывает паника. Мне с трудом верилось, что завтра она явится сюда, будет разгуливать по школе, собирать материал о Крейсе. Что ей известно? Безусловно, больше того, что она сообщила мне. Совершенно очевидно, что она пытается раскрыть тайну гибели Криса и установить степень причастности к этому Крейса. Теперь уже поздно останавливать ее. Что она подумает, если увидит меня здесь? Уж она-то точно не поверит в мои сказки о диссертации и реликвиях аббатства. И вообще, может с легкостью вывести меня на чистую воду. Стоит ей в разговоре с директором будто бы невзначай обронить, что я являюсь личным помощником Гордона Крейса, и все мои труды пойдут насмарку.
Выход только один. Лавинию нужно остановить.
Воображение нарисовало мне, как она, бледная, бездыханная, лежит в подлеске, а лицо ее напоминает восковую маску. Ее элегантная юбка заляпана грязью, белая блузка в крови, содержимое сумочки разбросано по сырой земле. Открытый рот перекошен от ужаса, губы посинели. Волосы, некогда безупречно уложенные, лежат на земле спутанной массой, а из головы сочится вязкая красно-черная жидкость. Ухоженные ногти поломаны или расщеплены, руки грязные, покрыты царапинами. По лодыжке ползет червяк сливового цвета, в ухо лезет черный жук, слизняк оставляет серебристый след на ее левом плече, пробираясь к ее рту.
Нет, это исключено. Нужно придумать что-то другое.
И тут меня осенило. Лавинии, как и работникам Уинтерборн-Эбби, я скажу правду — относительную. Буду играть на опережение. Это единственно верное решение. Я позвоню ей, сообщу, что я здесь, выражу удивление по поводу того, что она намерена приехать сюда завтра, и предложу встретиться. В этом случае ей придется оправдываться. И не я, а она будет чувствовать себя виноватой. Я покинул кабинет миссис Барик, вышел на улицу и достал свой мобильный. В блокноте я нашел лондонский телефон Лавинии и позвонил. Четыре вызова. Никто не отвечает. Щелчок. Включился автоответчик. Сообщение оставлять я не стал, а позвонил ей на сотовый телефон. Когда она взяла трубку, я услышал на линии треск и шипение.
— Алло? — крикнул я в телефон.
— Простите. Я за рулем. Подождите минутку, пожалуйста.
Я услышал шум проносящихся мимо нее машин и громкий визг тормозов грузовика. Очевидно, Лавиния уже ехала сюда. Интересно, как далеко она от меня?
— Простите… нужно было остановиться.
— Здравствуйте, это Адам Вудс беспокоит.
— О, Адам, здравствуйте. Послушайте, ужасная связь. Можно, я вам перезвоню?
— Да, конечно.
— На этот номер, да?
ebooksa