Дура ты, Аннушка. Не лезла бы, куда не звали.
Заставить себя не разрыдаться было трудно, но Анна справилась. Она достала из шкатулки артефакт связи и попыталась вызвать научного руководителя. Мэтр Валентин не отвечал.
Больше спросить было не у кого. Анна не умела дружить с коллегами и как-то не обзавелась связями в Академии. Она считала, что наука все скажет за нее. Вот, сказала. Нет у тебя никакой науки.
Нужно было встать и пойти что-нибудь приготовить на завтрак. Анна была очень сильным некромантом и слабеньким ментальщиком, но ментальщика нужно регулярно кормить, иначе будет совсем плохо. Уже сейчас Анна чувствовала голод, а дальше будет только хуже…
Через полчаса у Анны от дыма слезились глаза и першило в горле. Она закашлялась, зажав рот рукой, и схватила с плиты сковородку. Чудом не вылив кипящее масло себе на подол, магичка переставила неудавшийся завтрак на разделочную доску и распахнула окно.
— Бездарность ты, Анька, — негромко и горько сказала она сама себе. — И в науке бездарность, и вообще.
Сизая муть, мерзко пахнущая подгоревшим мясом, стала потихоньку выдуваться из кухни. Анна всхлипнула и с трудом проткнула вилкой нечто, недавно бывшее аппетитной отбивной. Есть хотелось невыносимо, но этот кусок угля уже не был съедобен.
Колдунья шмыгнула носом, взяла со стола блюдце с колотым сахаром и вышла на крыльцо. Вздохнула полной грудью прохладный утренний воздух.
Сквозь ветви яблонь пробивались солнечные лучи. На улице гремела тележка молочника. Анна подскочила, чтобы купить у него хотя бы творога, но тут же обреченно уселась обратно. Волосы растрепаны, лицо в саже и разводах от слез, на руке набухает волдырь ожога, а когда-то белый поварской фартучек больше похож на половую тряпку.
Позорище.
В таком виде нельзя никому показываться, хорошо хоть, соседей не видно.
Анна Мальцева, эксперт стражи Гнездовского княжества, маг-медик и некромант в одном лице, она же — аспирант-неудачник, сидела на крыльце, с голоду грызла сахар, вытирала грязным фартуком закипающие слезы и жалела себя. Планы на блестящее будущее накрылись обгоревшей сковородкой.
«Науки тебе не видать, красотой не блещешь, готовить не умеешь, жить без родителей и кухарки не приспособлена, — вздохнула Анна. — Вот уж точно — недоразумение. Давай, пора взрослеть. Не обляпайся».
Анна встала, пошатнулась от резкого движения и поплелась умываться. Спустя несколько минут, одетая в темно-серое платье (последнее чистое, о стирке она и не подумала), Анна вплетала в косу широкую ленту, чтобы волосы казались хоть чуточку погуще. Иначе, как говорила бабушка, получался «белесый мышиный хвост». При том, что внешность у Анны и так была «не очень», пренебрегать бабушкиным советом не стоило. Бледная, худая блондинка с тускло-серыми глазами, она сама себе иногда казалась похожей на испуганную мышь.
На кухне все еще немного пахло гарью.
Успокоиться так и не получилось, слезы все равно предательски текли из глаз. Очень хотелось, чтобы кто-то пришел и спас. Какой смысл быть магом, экспертом, да кем угодно — если ты не можешь простейших вещей? Если даже жить-то одна не способна?
Анна снова тихонько всхлипнула.
— Доброе утро, — глухо раздалось от входа.
Колдунья была готова поклясться, что калитка не скрипела и колокольчик над дверью даже не брякнул. И Рыжий не гавкнул, хотя он каждого гостя встречал громким лаем.
На пороге стоял полевик. Невысокий, коренастый уроженец Межевья. Усталый, в запыленной куртке, из-под которой выбивался воротник рубахи, испачканный чем-то бурым. На лице — старый, давно зарубцевавшийся шрам. Руки в недавних ссадинах, костяшки сбиты, из рукава торчит край бинта. Вроде бы человек, а вроде бы и не совсем.
ebooksa