– Я не должен был целовать тебя здесь.
Он пошел к боковой двери. Я в последний раз с тоской оглянулась на дорогу из «Голубого хребта», а затем последовала за ним. Я тоже могла перелезть через забор, но как далеко я уйду без лекарства? Сколько миль до Нью-Йорка осилила бы, прежде чем снова начала все забывать?
И пойдет ли Джимми за мной? Или попытается остановить меня?
В помещении я отчаянно схватила его за руку.
– Что происходит? Ты отказываешься от меня?
Он приблизился, встал как можно ближе ко мне, но не касаясь меня.
– Никогда, Тея. Н-н-никогда. Я клянусь.
– Джим? – Алонзо стоял в конце коридора с мрачным и суровым выражением лица, но его тон полнился сожалением. – Можно тебя на минуту?
Последний взгляд Джимми был полон такой тоски, что мое сердце почти разбилось. Он отошел от меня по коридору и свернул за угол.
Словно прощание.
Потому что это оно и было.
Позже, в комнате отдыха, я стояла над свежим холстом, но не касалась краски. Пришла Рита, ее лицо было грустным, и я уже знала ответ, прежде чем спросила:
– Где Джимми?
«Сколько уже прошло? Где мама и папа? Где Джимми?»
Сценарий переписали, но детали остались схожими – я торчала здесь, ожидая, пока другие люди скажут мне, какой будет моя жизнь.
Рита открыла рот, но вошли Анна с Алонзо, избавив ее от необходимости отвечать.
– Джима уволили, – сказала Анна.
Меня словно ножом в грудь ударили, пусть даже я знала, чем все кончится.
– Джулс вам нажаловалась?
Алонзо склонил голову, словно в трауре.