Пять минут жизни

Мое сердце заныло при мысли вернуться в эту безвоздушную, бескрайнюю пустыню размером с вечность. Но смерть – настоящая или смерть от амнезии – ждала меня, и я должна была выбрать одну из них.

«Еще нет».

Я забрела в Центральный парк и села на скамейку.

Я сидела несколько часов, вспоминая. Я вспомнила всю свою жизнь. Насколько могла, вплоть до аварии, когда из темноты внезапно всплыло воспоминание о кошмарных двух годах в «Голубом хребте».

Как я могла вернуться?

Несколько раз я пыталась собраться с силами, чтобы встать и посмотреть еще один маленький кусочек Нью-Йорка, но сидела на этой скамейке, пока утро не сменилось днем. Мой живот заурчал. Мой мочевой пузырь жаловался.

Я нашла «Старбакс» и купила пончик. Я выбросила его после трех укусов. Сходила в туалет, а затем бродила как лунатик. Чистая радость и счастье с Джимми были мимолетной мечтой, а моя жизнь в амнезии – беспощадной реальностью.

Я бродила, пока не подняла глаза, чтобы увидеть монолит, который возвышался надо мной. Какой-то внутренний компас привел меня к Эмпайр-стейт-билдинг в сумерках. Золотой солнечный свет превращался в янтарный. Небо было таким голубым, что казалось, будто надо мной растянулся кусок цветной бумаги.

Я вошла в прохладный вестибюль и оплатила вход на смотровую площадку. Вместе с горсткой туристов зашла в лифт, который поднялся прямо на восемьдесят шестой этаж, отчего у всех заложило уши. Двери открылись. Город лежал подо мной.

Волна горя нахлынула на меня. Предполагалось, что эта точка станет кульминацией моей мечты, но с каждым вздохом она превращалась в пепел. С каждым ударом моего сердца. Отсчитывая секунды до избранного мной забвения.

Я хваталась за перила, когда вышла на смотровую площадку. По периметру она была ограждена металлической сеткой с грозными изогнутыми когтями по верху, чтобы люди не взбирались на нее. Или не прыгали вниз.

Я прижалась лицом к решетке и уставилась на Манхэттен. Здесь, на высоте, было прохладнее. Слезы навернулись мне на глаза. Тут было слишком холодно, чтобы провести эти последние тихие минуты неподвижно. Мне приходилось двигаться.

Я обошла периметр смотровой площадки, обнимая себя.

Завернула за угол, и Джимми был там.

Он стоял, сунув руки в карманы куртки, прислонившись к перилам и смотря куда-то в сторону. Грубая красота на фоне горизонта, глаза в тени, а темная щетина покрывает подбородок. Странное тепло охватило меня, и мне потребовалась секунда, чтобы понять: я счастлива. Рада. Из-за него.

Я подняла пальцы, словно ловя кадр, и, когда Джим оглянулся, я нажала на воображаемую кнопку.

Затем опустила руки.

– Привет.

Он встал прямо, вытащил руки из карманов, когда я пересекла расстояние между нами.

– Что ты сейчас делала? – спросил Джимми.