– Но я имею в виду, – быстро добавила я, поворачиваясь спиной к двери ванной. – Если ты вообще заботишься обо мне, ты не будешь запрещать Джимми видеть меня. Я пришла сюда по доброй воле. Ты меня слышишь? Моя собственная свободная воля. Я люблю его.
Дверь ванной открылась, и Джимми вышел в полотенце. Облегчение на его лице стало таким явным, что я поняла: это был последний раз, когда он выпустил меня из виду.
– Мне пора, – сказала я. – Я позвоню тебе с дороги. – Я закончила разговор и бросила телефон на кровать.
– Как дела? – спросил Джимми, надевая трусы.
– Боюсь, она не позволит тебе быть со мной.
– Пусть попробует. – Он натянул джинсы.
– Она может. Ты больше не работаешь в санатории. Она может запретить тебе посещение, а я даже не узнаю об этом. Или узнаю, но это знание будет похоронено там, где меня никто не услышит.
Джимми сел на кровать рядом со мной.
– Я этого не допущу.
– Ты не можешь ее остановить…
Он поцеловал меня.
– Я не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась.
Я беспокоилась. Я знала, что мой Антоний будет драться с Делией за меня. Он будет сражаться слишком сильно, и она его арестует.
– Все та чертова доверенность, – сказала я. – Если бы я знала, что Делия не имеет власти надо мной, то чувствовала бы себя намного лучше…
«Скользя обратно в забвение?»
Я вздрогнула.
– Есть способ, как отобрать у нее силу, – медленно сказал Джимми. – Я много думал об этом, на самом деле.
– Переворот? Скрытая атака? Подлить ей что-нибудь в кофе?
– Пожениться.
Мои глаза расширились, а сердце стало биться так громко, что я едва себя слышала.