Среди тысячи слов

– Но как ты будешь мне подсказывать? – спросила я. – Гертруда и Клавдий много чего там говорят.

Я пожал плечами.

– Тебе придется кричать, и я буду кричать в ответ. Хорошая практика, тебя будут слышать задние ряды.

Она пошла обратно в лабиринт. Длинные волосы развевались за ее спиной.

– Ты уверен, что никто нас не услышит? – спросила она.

– Шекспир в парке.

– Очень смешно.

День был тихим и спокойным, воздух теплым, но еще лишенным летней духоты.

– Ты меня слышишь? – спросила она. Ее голос зазвенел, как колокольчик.

– Ага, – сказал я, направляя голос в ее сторону. – Давай.

Уиллоу начала говорить свои реплики. Я улыбнулся, услышав, как она сопровождает их ругательством, попав в тупик лабиринта.

– Как мне, твоей настоящей любви, отличить одного от другого? По его… вот дерьмо!

Я тихо засмеялся.

– Там такого не было.

– Черт побери, – пробормотала она.

– Снова неправильно, – крикнул я, смеясь громче.

– Ты не помогаешь, – проорала она в ответ.

Слова Шекспира эхом отдавались над изгородью, пока Уиллоу, наконец, не вернулась к мельнице. Солнце освещало ее волосы как золото. Она уперла руки в бока, а глаза, устремленные на меня, показались невероятно голубыми.

– Ну, надеюсь, тебе было весело, потому что…

Ее слова затихли, и веселое игривое настроение между нами стало чем-то глубже. Мгновение остановилось, обнаженное и видимое. Оно лежало прямо перед нами и ждало.