Сейчас и навечно

Тем не менее остальные участники танцевального коллектива были в предвкушении. Очевидно, Анна-Мария притащит с собой целую группу поддержки.

– Кто придет посмотреть на твое выступление? – спросила меня Паула после генеральной репетиции.

– О, так получилось, что сейчас обстоятельства не на моей стороне, – улыбнулась я. – Моя семья из Нью-Йорка и не может сюда приехать, а лучший друг получил повышение и переехал в Сиэтл.

И тогда я поняла, что другие мои лучшие друзья – Зельда и Бекетт – бросили бы все, чтобы повидаться со мной, но я никогда не просила их ни о чем. Мне казалось, что это слишком. А теперь, когда у меня отрастало некое подобие позвоночника, стало уже слишком поздно.

Паула улыбнулась мне и наклонилась ближе, чтобы прошептать:

– Жаль, ты лучшая часть этого шоу.

Я проводила ее взглядом, оставшись в холле в полном одиночестве.

– Если танцовщица впервые исполняет свой танец за четыре года и этого никто не видит, действительно ли она танцевала? – спросила я у самой себя.

Я смахнула слезу. Наверное, мне следовало позвонить Зельде и Беку, но я слишком боялась показаться слабой и нуждающейся. Снова. Но они были мне нужны, и я поняла – слишком поздно, – что быть с людьми, которые тебя любят, вовсе не значит проявлять слабость. Это делает тебя сильнее.

– Видишь, Макс? – вздохнула я. – Мне предстоит еще долгий путь.

* * *

Вернувшись домой, я приняла душ, переоделась и приступила к приготовлению очередной запеканки с тунцом. Это единственное, что я умела хорошо готовить, и к тому же, мне срочно требовалось себя чем-то занять. Завтра состоится заседание по делу Сойера, и слова Макса о том, что Сойер никогда не просил о помощи, не выходили у меня из головы. Я могла занести ему запеканку и позволить самому решить, нуждается ли он в моей компании.

Стоило мне вытащить готовую запеканку из духовки, раздался стук в дверь. Пульс тут же подскочил, и я сняла рукавицы дрожащими пальцами.

Но на пороге стоял Джексон, привлекательный и элегантный, как обычно, в слаксах и темном свитере поверх синей рубашки. Его красивые черты лица были напряжены, а темные глаза выражали отчаяние и беспокойство.

– Что случилось? – выпалила я, и сердце затрепыхалось еще сильнее.

– Пока ничего, – ответил Джексон. – Можно войти? Я сказал ему, что собираюсь позвонить.

Я растерянно кивнула и покачала головой.

– Извини, да. Входи.

Джексон ростом был не менее ста девяноста сантиметров, а в моей маленькой квартирке и вовсе казался огромным. Внезапно я порадовалась, что на стороне Сойера такой впечатляющий и харизматичный парень.

– Хочешь что-нибудь? Может быть, выпить?

Джексон отрицательно покачал головой.