Сейчас и навечно

22
18
20
22
24
26
28
30

– И я воздержусь из солидарности, – добавил Бекетт, и они обменялись коротким взглядом.

– Какой солидарности? – поинтересовалась я.

Они снова переглянулись.

– Никакой, – быстро выдала Зельда, и оба выглядели так, будто пытались подавить улыбку.

Мои глаза распахнулись, а сердце готово было взорваться.

– О мой бог… Зельда! Ты?..

– Тихо. Это твой день, – она лишь махнула рукой.

Я проигнорировала ее и обратилась к Бекетту:

– Говори.

– Да. Да. У нас будет ребенок. – Его самодовольная улыбка говорила сама за себя.

– Боже! – закричала я, чуть не опрокинув свой стул, когда рванула к ней с объятиями, пока мои родные поднимали бокалы в их честь. – Какой срок?

– Десять недель, – сообщила Зельда. – Мы не собирались рассказывать до шоу, но кое-кто, – она бросила салфетку в Бекетта, – не умеет хранить секреты.

Беккет сложил руки.

– А что мне делать? Я чертовски счастлив, чтобы держать это в тайне.

– И правильно. Я так счастлива за вас обоих, – сказала я.

Я поболтала с ними еще немного, а затем вернулась на свое место, раскрасневшись от счастья. Сойер смотрел на меня через стол с выражением на лице, которое я никак не могла определить.

– Это такая чудесная новость, не так ли?

– Еще какая, – кивнул он.

Заказы на еду были приняты, и за столом снова зазвучали разговоры и веселый смех. Оливия развлекала всех своей способностью считать до двадцати и декламировать алфавит. В какой-то момент Сойер пересел к моему отцу, и они завели разговор, обсуждая бизнес моего папы и работу Сойера на судью Миллера. Конечно, Сойер с огромным успехом сдал адвокатский экзамен и набрал 1990 балов из 2000. Он скромничал, но черт возьми, я так им гордилась. А еще я гордилась собой за то, что находилась здесь. За то, что дожила до этого момента, вместе с этими людьми, которых любила больше всего на свете.

Взглядом я нашла Макса и внимательно посмотрела на него. Мне не требовалось говорить. Он кивнул один раз и понимающе улыбнулся.