– Дай мне взглянуть на твой глаз.
Я отодвинул горошек, и она поморщилась.
– Вот же дерьмо. Ты себя достаточно хорошо чувствуешь и сможешь вернуться в школу? Потому что тебе, юноша, нужно ее закончить.
Несмотря ни на что, я собирался получить диплом. Оценки у меня были средними, но их вполне хватало.
– Я пойду туда через несколько дней.
– А что будешь делать потом? Поступишь в колледж?
– Полагаю, стану управлять этим зданием.
– Ты можешь достичь большего, но не захочешь бросить нас на произвол судьбы, так ведь?
– Может быть. Мне нравится этим заниматься.
Я сказал правду. Мне нравилось заботиться о здании и жильцах. Меня грела сама мысль, что я помогаю, пусть даже в мелочах, обеспечить людям приличное существование, которого у меня никогда не было.
– Ты по-доброму отнесся к нам, – проговорила Марианн и принялась рыться в сумочке. А потом пододвинула ко мне конверт. – Мне потребовалось много времени, чтобы скопить их. Но они твои.
Я положил горошек на стол и заглянул в конверт. Внутри лежали две стодолларовые купюры. Я тут же закрыл его и подвинул обратно к Марианн.
– Нет.
Она испустила смешок.
– Просто… нет? Это часть арендной платы, что ты внес за меня. И даже не пытайся отрицать. Твой дядя никогда бы не позволил ускользнуть двум сотням баксов, в каком бы хорошем настроении ни был.
– Я не возьму это, Марианн.
– Возьмешь, Ронан. Ради меня. Потому что в противном случае я буду чувствовать себя паршиво. Я усердно трудилась, чтобы их заработать, поэтому ты их возьмешь. – Она вновь подвинула конверт ко мне и, подняв одну бровь, скрестила руки на груди.
Я лишь кивнул.
– Господи, какой же ты упрямый. Но хороший. – Она подперла подбородок рукой. – Был бы ты лет на двадцать постарше. Не пойми меня неправильно. Я не… как это говорится? Не из тех женщин, кого привлекают молодые мальчики. Но ты стал бы прекрасным отцом для моих девочек. Они тебя любят.