Частица твоего сердца

Когда я услышала низкий голос Ронана и более высокий – Биби, которая радовалась его приходу, сердце пропустило удар. Надув щеки, я выдохнула воздух и направилась к выходу. Я добралась до обеденного стола и замерла.

«О. Мой. Бог».

Ронан был во всем черном. Черная футболка, черные джинсы, черные ботинки и черная кожаная куртка, которую я прежде никогда не видела. Волосы, зачесанные назад после душа, тоже казались темнее, а глаза отливали серебром, как кулон на шее. Теперь он носил его поверх футболки, а не заправлял под нее. Его раны зажили, и лицо вновь казалось прекрасным и совершенным. Острые черты, полные губы. Высокие скулы, густые брови.

– И он мой… – пробормотала я; слова слетели с губ прежде, чем я смогла их остановить.

– Вот она, – проговорила Биби, у нее перехватило горло. – Боже мой, разве вы не самые прекрасные девушка и парень во всем Санта-Круз?

– Ты моя бабушка, тебе положено так говорить, – произнесла я, подходя к ним. Я разгладила отвороты куртки Ронана. От него пахло гелем для душа и горелым деревом от костра в Хижине, словно он принес огонь с собой. – Должен быть закон, обязывающий тебя носить черное каждый день до конца твоей жизни.

Ронан, казалось, не слышал.

– Ты выглядишь… просто… черт возьми. – Он покачал головой. – Простите, Биби.

Она усмехнулась.

– Все в порядке, милый. Мне очень нравится подобная реакция.

Мне она тоже понравилась.

Ронан держал маленький букетик полевых цветов. В его больших руках они казались нежными и женственными.

– Это для меня?

Неловкий и смущенный, Ронан казался таким милым. Он протянул мне букет. Я сорвала несколько желтых цветков и воткнула их в волосы, в закрепленные сзади косы.

– Ну как?

– Хорошо, – проговорил он, а потом почему-то нахмурился.

Биби сделала несколько фотографий, хотя Ронан чувствовал себя в высшей степени неловко.

– Этого хватит, – проговорила я. – Нам нужно попасть в… куда бы Ронан ни повел меня, пока солнце еще высоко. Так ведь?

– Да. Лучше пойдем.

– Еще одну, – попросила Биби. – Мне нужны снимки, дабы доказать девочкам, что моя внучка участвует в сентиментально-романтическом обряде посвящения, иначе они мне не поверят.