– Ронан…
Он наклонился и крепко поцеловал меня. А потом ушел.
Я еще долго не спала, наблюдая, как минуты превращались в часы. И провалилась в сон лишь потому, что все еще полностью не пришла в себя. Когда я проснулась, часы показывали восемь утра. Ронана в комнате не было.
Чувствуя себя так, будто меня вывернули наизнанку, а потом вернули обратно, я медленно натянула спортивные штаны и старую футболку, которые не боялась испачкать. И пока занималась утренними делами, на меня то и дело обрушивались откровения матери. Каждый раз начинало крутить живот, и подступавшая тошнота грозила исторгнуть наружу все содержимое желудка. Я поняла, что теперь такой и будет моя жизнь. И мне придется вечно носить это знание в себе. Самый грязный из секретов, который никто не должен узнать. Ни Эмбер, ни Вайолет… Боже, Вайолет.
Теперь я поняла, почему Биби, Берти и остальные члены семьи хотели скрыть от меня правду. Когда что-то становится известно, отмахнуться от этого уже не получится. Меня будет вечно преследовать стыд, и остаток своей жизни мне предстоит вглядываться в лица мужчин на улице, задаваясь вопросом: «Это он?»
Я встряхнулась и пошла на кухню, готовясь поступить так же, как и всегда. Погрузиться в работу, чтобы не сойти с ума.
Биби помешивала в кастрюле кашу. Яичница с беконом стояла на плите, в кофейнике ждал свежий кофе.
Я обняла ее сзади.
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, малышка, до безумия. Ты встала с кровати, и мое старое сердце разрывается от радости.
– Хочу пойти в магазин.
– Это моя девочка. Только прошу тебя, сначала поешь. Тебе нужно восстановить силы.
Мы наполнили тарелки, но, несмотря на голод, я едва прикоснулась к еде.
– Ты сегодня видела Ронана?
– Утром нет. – Она отхлебнула кофе. – Ты волнуешься?
– Нет, но он кое-что сказал прошлой ночью… – Я махнула рукой. – Ничего. Я позвоню ему после завтрака.
Мы поели, я помыла посуду. Последние несколько ночей, должно быть, сказались на Биби. Она пошла в свою комнату вздремнуть, а я по пути в гараж набрала номер Ронана.