Частица твоего сердца

Мне бы тоже хотелось послушать его игру. Думаю, что бы ни исполнил Миллер, все было бы лучше, чем доносившаяся из динамиков дрянь.

Миллер оглядел гостиную. Вайолет уже ушла. Игра с чуланом закончилась, и все направились на кухню вслед за королем футбола.

– Э-э, да, – проговорил он, но выглядел при этом огорченным. – Да, я сыграю. Почему бы и нет, черт возьми.

Эмбер захлопала в ладоши.

– Круто!

Когда Миллер запел песню «Yellow» группы «Coldplay», собравшиеся неподалеку от нас притихли. Конечно, не моя тема, но, черт возьми, парень умел петь. Он изменил песню, превратив ее в нечто иное, создав из нее собственную композицию. Каждая чертова строчка рассказывала историю о нем и Вайолет.

Сквозь шум вечеринки пробился звон разбитого стекла. Модно одетый парень с серебристыми волосами застыл на обеденном столе, у ног его валялась разбитая бутылка. Я слышал, как шептались о нем люди у бассейна. Его звали Холден, и он, как и я, был в школе новеньким.

– Заткнитесь все, мать вашу! – проревел Холден. Он не сводил пьяного взгляда с Миллера.

Остальные последовали его примеру.

И все затихли, слушая игру Миллера. Он не пропустил ни одной ноты. В гостиную из задней части дома вбежала Вайолет и резко замерла, на лице ее отразилось узнавание.

«Потому что это – их песня».

Миллер поймал ее взгляд и запел, обращаясь прямо к ней:

– «Ради тебя я бы истек кровью».

Это могло бы стать моим девизом. Отдать всю кровь до капли ради тех, о ком я заботился. Уже слишком поздно спасать мою мать, и мне остались лишь печаль и злость. Эта злость, так похожая на отцовскую, струилась по венам. Она вспыхнула и продолжала гореть. Мне так хотелось погасить ее совсем, но не получалось. И я мог сделать лишь одно – направить ее на защиту тех, кто в этом нуждался. Так поступил и Миллер. Через струны гитары он излил свои чувства любимой девушке.

Расплакавшись, Вайолет побежала к выходу. Миллер резко оборвал песню и встал, намереваясь последовать за ней. Кто-то задержал его возле двери.

– Полюбуйтесь, кто явился на вечеринку. Куда ты убегаешь, Стрэттон?

Фрэнки Дауд.

Моя злость вспыхнула, как пламя, в которое плеснули бензином. Я стряхнул с себя куртку и хрустнул шеей вправо и влево.

«Вперед».

– Отвали, придурок, – прорычал Миллер Фрэнки.