Сгорая дотла

Я села, и мы начали знакомиться. Имена мужчин сменялись одно за другим, но я сразу выделила двоих: подмигивающий слизняк Дуг Лиман и Виктор Руис, который, как мне показалось, был лучшим другом Кори. В этих двоих было что-то, что напомнило мне нас с Лайлой – непринужденная фамильярность и прямолинейность.

Через двадцать минут медсестра вернулась, чтобы попросить всех разойтись, так как громкий смех парней раздавался на всю больницу.

– Можете выгнать этих бездельников, – сказал Кори, – но позвольте Алекс остаться. Она только что пришла.

Хор охов и свистов последовал за его просьбой, и Кори закатил глаза, а я заметила, что он избегает прямо взглянуть на меня.

– Хорошо, мы ушли, – Виктор – Вик, как он настоял себя называть, – отстранился от подоконника, где стоял. – Рад познакомиться с вами, мисс Гарденер. Спасибо, что заботитесь об этом парне, – сказал он, а затем громко выпроводил остальных мужчин.

В палате стало невероятно тихо, когда друзья Кори ушли, и между нами повисло короткое молчание.

– Я не ожидал увидеть тебя снова так скоро, – сказал Кори. – Спасибо, что пришла.

– О чем речь!

Он выглядел намного лучше со вчерашнего дня. Ему сняли носовую канюлю, его смуглое лицо снова обрело цвет, хрипота в голосе исчезла, и остался лишь низкий сиплый тон.

«Он выглядит прекрасно, – подумала я. – И именно поэтому мне лучше уйти. Это должен быть мой последний визит».

– Ты хорошо выглядишь, – сказала я. – Действительно хорошо.

– Ты выглядишь… великолепно, – сказал он, и я не знала, куда мне скрыться от этих глубоких темных глаз.

У его больничного халата были короткие рукава, и я заметила татуировку на внутренней стороне его правого предплечья. Два отпечатка, похожие на отпечатки пальцев. Это были детские ножки, выполненные с идеальной детализацией, как будто татуировка была совсем свежей. Над маленькими ножками было написано имя «Каллиопа Роуэн Бишоп». Ниже – дата рождения.

– Я не замечала ее раньше, – прокомментировала я. – Это потрясающе.

– Да, парень, к которому я хожу, действительно хорош, – согласился Кори. – Он сделал отпечатки с больничной справки, которую нам дали, когда родилась Кэлли.

– У тебя есть другие татуировки? – спросила я как можно более непринужденно. Я догадывалась, что есть. Не догадывалась, а фантазировала. Я откашлялась.

– Только три. Большая здесь, – он похлопал себя по левому плечу, на котором я спала три дня, – и еще одна на спине.

Я кивнула, совершенно не зная, как продолжить разговор.

– А у тебя есть татуировка? – спросил он, и я почувствовала себя так странно от мысли, что есть еще что-то, чего мы друг о друге не знаем.

Я разгладила свое платье.