Сгорая дотла

– Я никогда в этом не сомневалась, – ответила я.

«Но этого недостаточно».

Глава 18

Алекс

На следующее утро, в субботу, я проснулась от кошмарного, прерывистого сна, наполненного воспоминаниями об ограблении: злобные ухмылки, кровь и выстрелы, которые эхом отдавались в моей голове. А ведь я ложилась с надеждой, что ночь в коттедже в Санта-Монике, в моем собственном уголке, обеспечит мне хороший ночной сон.

Я выпрямилась. Мои волосы были взъерошены и спутаны от того, что я ворочалась, пытаясь набраться немного энергии на день. Кровать в моей комнате была мягче, чем у Дрю, он предпочитал твердый матрас.

И все же я спала гораздо лучше тогда, в нелепой позе возле больничной койки.

«Кори».

Он все еще был в больнице. И он не скоро вернется в привычное русло. Ему предстояла еще пара недель боли, возможно, какая-то респираторная терапия. И больничные счета. Я не знала, сколько платят подмастерью, но почему-то сомневалась, что такая работа предполагает наличие страховки от всех рисков. Я прикусила губу.

«Ты пытаешься жить дальше. Ты возвращаешь свою жизнь в нормальное русло, и первый шаг – это отпустить воспоминания об ограблении».

Я сбросила одеяло и прошлась по своему коттеджу. Я не была здесь уже несколько месяцев.

Я влюбилась в этот одноэтажный дом в ремесленном стиле, построенный в 1922 году, когда увидела его три года назад. Внешний вид был чисто ремесленным, с фирменными колоннами над парадным крыльцом и с каменной и деревянной кладкой на переднем фасаде. В доме было две спальни, одну из которых я превратила в офис и помещение для занятий йогой, две ванные комнаты и милый маленький задний двор.

Декор был более уютным, более женственным, нежели в большом доме Дрю. Я переделала ванные комнаты, обустроила в кухне гранитную барную стойку и новую сантехнику, чтобы придать немного элегантности.

Что идеально для Лос-Анджелеса, мой дом находился в нескольких минутах ходьбы от всех магазинов, ресторанов и бутиков на Оушен-авеню, набережной Третьей улицы и пирса Санта-Моники с его мерцающими огнями и огромным колесом обозрения, на которое я до сих пор не отважилась. Правда, я никогда не пользовалась преимуществами своего района: я слишком много работала, чтобы взять выходной, даже для прогулки по пляжу, да и в любом случае, уже больше года я жила у Дрю.

В моем коттедже было неопрятно и мрачно, поэтому я занялась тем, чтобы снова сделать его пригодным для жизни.

Я открыла окна, чтобы впустить океанский бриз и летнее солнце, и стряхнула годовую пыль с книжных полок, плоскоэкранного телевизора в гостиной и низкого квадратного журнального столика перед ним. Затем я пропылесосила, помыла окна и проветрила кабинет.

Закончив работу, я постояла посреди гостиной, размышляя, чем заняться дальше. Отпуск был для меня чуждым понятием. Даже выходные и праздничные дни обычно я посвящала работе. Завершая одно дело, приступала к следующему: на очереди всегда было одно или несколько дел, к которым нужно было готовиться.

Я покопалась в своем телефоне, удивляясь его молчанию. Никаких сообщений от Эбеда, никаких новостей о том, на какой стадии находились мои другие дела, никаких напоминаний от календаря о датах показаний, допросов, слушаний, встречах с клиентами или явках в суд. Тишина.

Время тянулось медленно.