Сахар и золото

22
18
20
22
24
26
28
30

– Бинго. Этого мы и пытаемся достичь. Согласен?

– Ник?

– Хорошо.

А потом они подожгли дом, и я не смог выбраться…

Я подъехал на мотоцикле к дому престарелых под названием «Всегда солнечно» в Сент-Луисе, штат Миссури. Город жутко давил на меня, и когда я попал на парковку, из носа текла кровь. Меня не покидала мысль, на кой черт я это с собой делаю.

После расставания с Фионой сердце пронзила необъяснимая сильная боль и упорно не желала отступать. Я испытывал безнадежное желание находиться рядом с единственным человеком на планете, которому было не плевать, жив я или уже умер.

«Да, если не считать маму, которая уже более десяти лет не смотрела на тебя дольше десяти секунд».

Однако я снова приехал сюда. Прямо как один из тупых ублюдков, которые упорно продолжают подходить к карточному столу, несмотря на то, что заведение его обыгрывает.

Я расписался в журнале посещений, отчаянно стараясь игнорировать жизни вокруг меня, огоньками мерцающие на кончике фитиля. Однажды во время моего визита кто-то умер. И я почувствовал, как жизнь этого человека угасла, оставив после себя лишь тоненькую струйку дыма. Я едва успел добраться до санузла, где меня вывернуло наизнанку.

Поднявшись в комнату матери, я постучал и открыл дверь. Место больше напоминало больничную палату, нежели жилое помещение. Мама лежала на кровати, повернув голову к окну. Она выглядела хрупкой и изможденной, словно на нее давили даже прикрывающие тело простыни.

– Привет, ма, – поздоровался я.

Она не посмотрела на меня, хотя заметила мое появление.

Я подошел к маме и взял ее за руку. С прошлого визита она стала еще тоньше и суше, теперь напоминая рисовую бумагу. Провидение показало мне неясную дымку разрозненных мыслей и воспоминаний. Вместе со вспышкой я увидел разгневанное лицо отца и удар, от которого голову моей матери отбросило в сторону. Сжав челюсти, я отпустил ее руку.

– Николай, – выдохнула мать, а потом крепко зажмурилась и прижалась ко мне. Мне как будто залепили пощечину.

– Как поживаешь, ма?

А в ответ тишина.

– С тобой хорошо обращаются?

Лишь тиканье часов на прикроватном столике.

– Тебе нужно что-нибудь?