Подавленная, я побрела к себе, мечтая залезть в ванну, налить туда ароматических масел, зажечь свечи, закрыть глаза и пожалеть себя. У меня и так времени мало осталось, а придется его растрачивать на расшаркивания перед всеми. Мне эта придворная светская жизнь даром не нужна, но деваться, видимо, некуда.
Конечно, для принятия водных процедур еще рано, я обычно перед сном купаюсь, и пожалеть себя можно, просто сидя у окна, кутаясь в плед. Но в ароматной ванне и при свечах предаваться грусти намного приятнее.
И вот иду я, уже вся в предвкушении, к своим покоям, как слышу из гостевой комнаты, которая по идее должна быть пустой, сдавленные, приглушенные женские крики:
– Нет! Пожалуйста, нет! Прошу вас… Ай…
С изумлением я посмотрела на дверь, мимо которой проходила, и, распахнув ее, застала возмутительную картину! На кровати лицом в покрывало с задранным платьем барахталась служанка, стараясь выбраться из-под мужчины в приспущенных штанах. Неизвестный демонстрировал мне голый зад.
Собственно обнаженных мужских частей я за сегодня насмотрелась предостаточно и возмущенно воскликнула:
– Что здесь происходит?! Вы кто такой?
Задница вздрогнула, а потом ее от меня стремительно прикрыли штанами. Отпущенная служанка, всхлипывая, выползла из-под насильника, одергивая платье трясущимися руками. А он, приведя в порядок одежду, повернулся ко мне.
– Это вы ворвались в мою комнату. Будьте добры представиться первой! – потребовал с бегающими глазами, но стараясь выглядеть уверенно.
– Начнем с того, что это вы находитесь в моем крыле и я не помню, чтобы вас приглашала.
– Принцесса Элиссабет?! – изумленно вылупился незнакомец. А потом, спохватившись, отвесил придворный поклон и представился: – Отер Рандеваль, почетный секретарь посла Зандании лорда Секуса Кньорны, к вашим услугам.
Очень информативно, только я ни черта не поняла, что этот тип делает здесь!
– Ваше высочество, должен заметить, что вы п-п-поразительно п-похожи на вашу мать, – немного запинаясь, постарался он сделать комплимент.
Этот Отер Рандеваль и так выглядел пришибленным, но вдруг и вовсе стремительно побледнел, посмотрев поверх моей головы.
– Что здесь происходит?!
От грозного окрика Владыки подпрыгнула даже я. Тем удивительнее стало, когда меня осторожно развернули к себе и мягко спросили:
– Элиссабет, вы в порядке? Я слышал крики.
И такое искреннее беспокойство в глазах, что я даже онемела на мгновение от удивления.
– В… в… в-вл… – заклинило почетного секретаря.
«Интересно, он действительно почетный или работает по четным дням?» – отстраненно подумала я, стараясь занять мысли хоть чем-то, лишь бы не думать, что это случилось с Владыкой.