– Восхищен вашей красотой! – и передо мной упал на колени молодой парень. Судя по дорогой одежде, из благородных. Чуть поодаль застыли его друзья, наблюдая за разыгрываемой сценой. Поспорили на меня, что ли!
– Я теряюсь в догадках. Кто вы, прекрасная незнакомка?
Так и подмывало сунуть под нос этого повесы свой брачный браслет и сообщить, что я жена его Владыки. Вот бы у него лицо вытянулось! Только не хотелось раскрывать свое инкогнито. Нет, на меня и раньше во время прогулок здесь с любопытством поглядывали, но вот так нагло пытались познакомиться впервые.
– Вы разве не слышали, что в женщине должна быть загадка? – холодно ответила я на этот пассаж. – Встаньте немедленно! Ваше поведение возмутительно.
Боже, от этих высокопарных слов я напомнила сама себе пожилую матрону, а не восемнадцатилетнюю девчонку, которой выглядела. Но только внутренне я старше и меня такими дешевыми подкатами не возьмешь.
– Разве я виноват, что сражен вашим великолепием?! Не будьте так жестоки!
– Ладно, я сегодня добрая. Раз встать не в состоянии, сраженный, можете поцеловать следы от моих ног, – с иронией разрешила я этому обормоту и быстро ушла.
Ему хватило ума меня не преследовать, а может, задержался, отряхивая колени.
«Ваше поведение возмутительно»! Боги, вот бы меня мои знакомые услышали – животы бы надорвали. Да я и сама нервно посмеивалась, пока уходила подальше от места инцидента. Я умела поставить наглецов на место, красиво послав, но в данной ситуации так поступить было нельзя. Подобный лексикон недопустим для принцессы и вообще любой благородной девушки.
Но и съязвила я неплохо. Видела, как парень опешил. Ожидал, что молоденькая девочка начнет краснеть и смущенно что-то блеять? Ха! То-то за мной дальше не пошел. Видимо, опасался снова нарваться на насмешку и не захотел терять лицо перед друзьями.
Это происшествие немного отвлекло меня от грустных мыслей. Я обнаружила, что на эмоциях зашла намного дальше обычного и нахожусь уже недалеко от пропускного пункта во дворец. По времени Моржетта уже должна бы вернуться из города, и я решила ее подождать.
Неспешно прохаживаясь, я опять заметила женскую фигуру в красном плаще и с любопытством стала ее рассматривать. Надо же, помимо того, что капюшон глубоко надвинут, так еще и половина лица закрыта красной вуалью. Интересно, в целях безопасности или чтобы никто кроме мужа не любовался ее красотой?
А еще сама ходит, не в паланкине ее несут. Значит, не знатная. Но я отметила, как вытянулись в струнку стражники и с почтением ее пропустили, ничего не спрашивая, не проверяя, просто давая пройти, а потом еще смотрели вслед. Без сальных взглядов, скорее с завистью и затаенной тоской. Типа: повезло же кому-то!
Хотя у них же весьма сложно с деторождением. Пара, выбранная драконьей частью сознания, гарантированно даст сильное потомство, а если только человеческой, то часто бывает, что именно она перевешивает и ребенок неспособен к обороту. Для дракона это как калеку родить, потому так и носятся они с истинными.
Я спрашивала у Моржетты, как же вышло, что Владыка наполовину человек, но все равно считается сильнейшим драконом?! Она объяснила, что он лаэр – так называют высокородных, берущих свои корни от первородных драконов. Сильная кровь. А вот другим не так везет.
Немного погуляв и больше не увидев ничего интересного, я решила вернуться в свое крыло. Зайдя со стороны сада через неприметную в изгороди калитку, пошла сразу на кухню, решив приготовить что-нибудь к приходу Моржетты. Но еще не дойдя до двери, услышала за ней протяжный и жуткий вой.
Честное слово, в первый момент я подумала, что это какое-то привидение. Но сейчас день, а не ночь, и для призраков вроде не время. С опаской заглянула на кухню и обомлела. За столом сидела Моржетта, бессильно опустив голову на протянутые руки с зажатым в пальцах скомканным листом бумаги и рыдала так, словно случилось что-то страшное.
– Мора! – кинулась я к ней. – Что произошло? Что-то с сыном? Умер?
Это первое, что пришло в голову. Знала, что он единственный дорогой для нее человек. Из-за чего еще бы так отчаянно убивалась мать?
Она подняла на меня заплаканное лицо и безжизненным тоном сказала: