Я совсем запуталась. Голова как чугунный тяжеленный котелок!
На глазах горячая влага закипать начала.
Какое дурацкое состояние эта беременность. Я вообще плаксой никогда не была. И колбасит меня со страшной силой….
Поскорее бы родить, что ли?
Наконец, Громов шевельнулся, сначала потеплели его глаза, потом улыбка тронула губы, он изменился и… снова меня напугал, вдруг сполз по стулу, буквально стек, к моим ногам, обнял их крепко-крепко, начал целовать колени.
— Ничего не говори. Такой кайф… У нас цареныш будет. Правда? Ты же не пошутила? Если пошутила… — сердито взмахнул на меня ресницами-стрелами. — Я тебя трахать без остановки буду, чтобы завтра утром был точь-в-точь такой же результат, как ты только что мне заявила.
Уууууф…
Из меня будто выпустили весь воздух.
— Ты! Ты меня пугаешь! — стукнула его по плечам. — По-человечески нельзя, что ли?
— Сказал человек, который ест соленые огурцы со сгущенкой! — упрекнул меня Громов.
Снова зарылся лицом в мои бедра, начал курсировать выше, трогая ноги через тонкий халат.
— Ты пахнешь иначе… Да-да-да… Мне это так нравится.
— Мы вроде бы голодные.
— Я так точно…. — безобразно задрал мой халатик. — И если ты еще без трусиков… О да, ты еще без них. Не пропадать же царской киске без дела, — растолкал бедра. — Пусть пока кайфует моя сладкая, ей еще целого… цареныша рожать! — тронул губами и языком мою плоть, заставив дрожать от чувств.
Так нежно и сладко, напористо… Болтун своим умелым языком так в своих чувствах на моей киске расписался, что я растаяла, шепча:
— Люблю тебя… Боже, да… Люблю… Очень… Люблю… Да!
Поздний ужин все-таки состоялся. Могут ли роллы остыть? Вон те запеченные, в фольге, точно десять раз остыть успели, потому что после признаний Громова в любви он выглядел таким обалдевшим счастливцем, что я сама его захотела и утянула в душ, боясь, что мы сможем разбудить дедушку. И там, под шумом воды, мы так оторвались, что покраснеть мог бы даже гладкий кафель стен.
— Какие вкусные… Роллы. Я вообще-то роллы не люблю, — заметил Громов.
— Да-да, я заметила, ты почти все сам слопал и точно не любишь роллы! Совсем не любишь. Ненавидишь просто! — рассмеялась счастливо.
— Дай поцелую, — попросил.
ebooksa