– Мне… душно…
Она подскочила с места, протиснулась сквозь толпу. Один из скренорцев попытался приобнять её, но заглянул в лицо, узнал и испуганно вскинул руки вверх:
– О, прости, господица… госпожа!
Велга остановилась у распахнутого окна, высунулась по пояс, охлаждая горящие щёки.
– Тебе стоит выпить немного вина, родная, – раздался голос матери.
Она встала рядом, упёрлась локтями о подоконник. В руке её был большой кубок. Велга приняла его, сделала глоток. От сладости вина вязало во рту. От терпкого запаха закружилась голова, и она поспешно сделала ещё глоток и ещё.
Мать усмехнулась:
– Если бы ты знала, как я завидую тебе.
– Мне?
– Ты едешь на север…
– Я еду в Проклятый…
– Тсс, родная, – Осне приложила палец к губам. – Не обижай наших гостей. Они не называют так свой город. Он теперь Ниенсканс.
Она покрутила кольцо на тонком пальце. Длинные рукава с вышитыми волнами прикрыли тонкие запястья. Как страстно Велга желала иметь такие же изящные тонкие запястья, белые, точно из снега вылепленные. Но кожу её усыпали тысячи и тысячи мелких веснушек, расцветавших ещё ярче с наступлением весны.
– Уверена, ты полюбишь север. Он у тебя в крови. К тому же, – она обернулась в сторону Инглайва, – эти люди сделают тебя княгиней. Только наберись терпения.
– Не княгиней, – она поджала губы. – Женой ярла.
– И?
– Это не одно и то же.
– Не вижу разницы, – пожала плечами матушка. – Ты женщина. И редкой женщине посчастливится стать женой ярла.
Она говорила с ней как с ребёнком. Велге захотелось уйти подальше. Как можно дальше. На самый север. Хоть в Проклятый город.
– Говорят, – ещё глоток вина и ещё, – что княгинь чаще убивают. Княгиня Гутрун, она же правила в Златоборске, так?