Каисса

Они сидели в камере предварительного заключения в Управлении МВД по Тверской области. За час они вернулись в город на полицейском «патриоте», прямо с места штурма автозака. Кто же знал, что такой солнечный понедельник уже к пяти вечера превратится в хаотичную кашу с попойками, перестрелками, заключением и встречей с будущей женой?

– Я всегда говорю: стучат – не открывай, – процедил Саныч. – Будут только не-при-ят-но-сти.

Платон примял полупустую пачку и положил в карман серых слаксов. Отметил с горестью, что его бежевая льняная рубашка с коротким рукавом приобрела неприглядный вид, покрывшись пятнами крови из носа товарища, разводами от пролитой бехеровки и графитными мазками сигаретного пепла.

– В смысле – «заглянуть за „Обительскими“»? – переспросил Саныч.

– Я к тому, что нас, скорее всего, сегодня отпустят. Нужно добраться до Обители, она примерно в трех часах отсюда. И найти там Клару и Матвея. Их надо спасать.

– Зачем нам это делать?

– Я вам поверил, что вы прибыли из будущего. Теперь верю, что Клара – моя будущая супруга и вторая половинка. Так почему мы должны оставлять такого родного нам человека в руках этих типов, которые ничтоже сумняшеся берут на таран полицию?

– Я смотрю, тебе понравилась девчонка? – хитро улыбаясь, спросил Саныч.

– Ну… она интересная, да. Хотя постарше меня. Ей, наверное, за тридцать.

– У нас с Клэр разница в девять лет. Еще один балл в пользу версии с будущей госпожой Девонской.

– Вообще прикольно. Парни моего возраста иногда фантазируют, представляют, какой будет их будущая жена. А мне вот довелось точно узнать – какой. У меня смешанные чувства.

Платон замолчал и попробовал посмаковать, что там за чувства у него такие. Было как-то томительно. Болезненно. Захватывающе. Горько. Это одновременно заряжало его на полную, вдохновляло, дарило какую-то смелость и дерзость. Но в то же время оно высасывало его силы без остатка и вгоняло в слабость и траурную грусть. Волнами, будто в Платоне заряжался сломанный аккумулятор.

Парень перебирал картотеку чувств, которые испытал за жизнь. Картотека была совсем небольшой – не такую богатую палитру эмоций, оказывается, переживает вундеркинд, круглыми сутками не отрывающий взгляд от монитора.

Но нужное отыскалось.

В восемнадцать Платон влюбился в одногруппницу. Он тогда уже оканчивал университет. В группе все были на несколько лет старше. И одна из девушек, Инга, заставляла его сердце и дыхание замирать. Он трепетал, когда просто подходил к ней, вдыхал аромат ее духов, рассматривал украдкой. Писал стихи, романтическую мишуру – в стол. Редкой удачей было поговорить с Ингой – переброситься парой-тройкой дежурных фраз по учебе. Но и этого хватило Платону, чтобы построить воздушные замки, в которых они стояли у алтаря. А уж когда им дали один вариант лабораторной на двоих и они сидели наедине после занятий и работали, Платон вдруг осознал, что она – его девушка. На следующий день он увидел, как парень с соседнего потока забирает Ингу на своем автомобиле, как они целуются и он грязно лапает ее за практически обещанный, принадлежащий Платону зад. Ту ночь и следующую юный Девонский не спал. Ворочался до утра. Даже температурил.

Вот! Именно такие чувства он испытал, когда обительские увезли Клару с собой. Один в один!

– Слушай, Платон, ни одна девушка не должна лишать тебя рационализма и логики. Ну куда мы поедем? Такое чувство, что ты влюбился в тень и теперь готов бросаться на баррикады. Попробуй… разнообразить свое общение с женщинами, что ли. Влюбленность губит, знаешь ли.

– Вы сами же говорите, как вам хорошо с вашей Клэр там, в шестьдесят пятом!

– Это другое.

– Да и потом: разве вам не хочется приключений? Сама судьба бросает вам – не только мне – вызов.