Да, так оно и было. Накануне вечером. После того, как у них с ним был секс.
Как, терпеливо дознавалась Кэндис, та женщина могла подумать, что убийца собирается убить ее своим пенисом? Пришибить, что ли?
Ну, выяснять такие вещи — работа полиции, разве нет?
В перерыве Кэндис обсудила это с другим диспетчером, Келси. Та предположила, что, возможно, член, о котором идет речь, был длинным настолько, что его можно смело обернуть вокруг чьей-то шеи. Кэндис добавила, что он может быть несоразмерно тяжелым или необычайно острым. А реально острый член может нанести серьезное увечье. Как от секиры.
Тут же родилось и название: «серийный членосек».
Они как раз чертили на белой доске эскизы, когда в помещение внезапно вошла шеф полиции Догерти.
Наброски быстренько стерли.
В первые минуты после полуночи телефон зазвонил снова. Как раз в конец смены. Уже пришла сменщица, и Кэндис думала позволить ей принять звонок. Но по какому-то безотчетному капризу решила ответить сама. Кто знает, может, свой очередной удар готовит тот серийный членосек…
— «Девять-один-один», слушаю!
— А… Алло? — раздался в трубке испуганный голос молодой женщины. — Я… Мне только что пришло на телефон сообщение. Тут в новостях говорили, что убийца рассылает сообщения и… и…
— Да, мэм, — сказала Кэндис, стараясь сохранять терпение. — Назовите ваши имя и фамилию.
— Айви. Айви О’Брайен.
— Да, мисс О’Брайен. Что в сообщении?
— Ничего. Просто фото веревки на столе.
— Понятно. Сообщение от кого-то из вашего списка контактов?
— Нет. Я этот номер не знаю.
— Что за номер? — спросила Кэндис.
Женщина продиктовала. Кэндис посмотрела: такого в списках не значилось.
— Мисс О’Брайен, когда вы получили это сообщение?
— Э-э… Пятнадцать минут назад, но сначала я его не заметила. Смотрела телевизор.