— Ну что же, идёмте скорее в комитет. Думаю, Дмитрию Аркадьевичу тоже будет необходимо послушать.
Курганова снова бросает короткий взгляд на Спицына и качает головой.
— Я бы хотела сначала с вами это обсудить… прежде, чем обращаться к руководству предприятия…
Вот ведь какая. Неловкая, конечно, ситуация… Главное, надо вести себя естественно.
— Ну, хорошо… — я поворачиваюсь к Спицыну. — Извините, Дмитрий Аркадьевич, сначала мы должны сами всё тщательно взвесить, чтобы не наводить беспочвенные подозрения, а тем более, обвинения, а потом уже будем выходить на уровень руководства.
Он нервно крякает.
— Это неслыханно! — бросает он возмущённо, но кивнув, разворачивается и уходит, возвращается обратно.
Думаю, идёт к директору, а я с Настей Кургановой захожу в её маленькую коморку, где стоит небольшой стол и четыре стула. На стене рисованные портреты Ленина и Дзержинского. У окна, закрывая свет, громоздится внушительного размера сейф.
— Ну, — вопросительно киваю я, — чего нарыла? Рассказывай.
— Егор, я, конечно, не на сто процентов уверена, но, думаю, милиция разберётся, что и как.
— Разберётся, ясно дело. Но если тревога будет ложной, тебе неслабо прилетит по ушам. Да и для репутации всего предприятия будет нанесён удар.
— Вот же все заладили! — закипает она. — Доброе имя, да доброе имя! И ты теперь с этой репутацией туда же! А хищения, значит, пусть процветают, лишь бы только никто о нас плохо не подумал? Так что ли?
О, как разошлась, личико красное, густые брови сведены, нахмурены, грудь вздымается, кулаки сжаты. Горит человек на работе.
— Нет, мой дорогой товарищ, — отвечаю я, сдерживая улыбку. — Не так. За то, что ты со своими соратниками выявила нарушения, я тебя благодарю. Хищениям не должно быть места в нашей жизни, и мы хотим защитить общество от подобных проявлений. Но ты сама подумай. Если обвинишь человека и все будут смотреть на него, как на врага, а потом выяснится, что он не причём, невиновен, каково ему будет?
— Да, я это всё понимаю, но у нас на складе, — понижает она голос, — имеется неучтённая продукция.
— Точно? — прищуриваюсь я.
— Боюсь, что да. Сегодня меня туда не впустили, иначе я бы сейчас тебя туда отвела, но вчера мы с ребятами проводили сверку и обнаружили изделия, которых вообще нет в нашем плане.
— И что это за изделия?
— Брюки мужские, хлопчатобумажные, синего цвета. Джинсы.
— Джинсы? А мы что, шьём джинсы? — удивляюсь я.