Я перевожу взгляд на него. На нём длинная серая рубашка из хлопка, такие же брюки афгани и тёмный жилет. На ногах запылённые сандалии. Да он весь запылённый — лицо, волосы и руки. Несмотря на это, лицо, изъеденное оспинками, кажется жирным.
— А я Махмуд, — говорю я, прищуриваясь.
— Отлично, Махмуд, — улыбается он. — Как у тебя дела?
— Нормально, — киваю я. — А у тебя? Как твои дела, Ибрагим?
— Замечательно, — отвечает он медовым голосом. — Омар передаёт тебе привет.
Я киваю. Хрень какая-то…
— Ну, а ты… — разводит руки в стороны Ибрагим. — Деньги у тебя?
— А товар? — спрашиваю я. — Товар здесь?
— Да, — кивает он. — Но не прямо здесь, не при мне. Я скажу и мне принесут. А где деньги?
Что за хитрожопая хрень!
— Денег у меня тоже нет. Деньги тоже рядом.
Он кивает и на мгновенье лицо его делается злым. Что-то не нравится он мне, вот просто совершенно не нравится…
— Где? — спрашивает он.
— А где товар? Слушай, Ибрагим, может, я сейчас выйду, а потом ещё разок зайду, и мы начнём всё заново?
Он смеётся:
— Ты такой юный. Откуда ты, Махмуд?
— Какая нахер разница откуда, уважаемый? — излишне резко бросаю я. — Из Медельина годится?
— Тише, тише, — взмахивает он руками и говорит так, будто мне лет шесть отроду. — Просто хочу понять, с кем имею дело.
— Поймёшь, — делаю вид, что злюсь я, — когда мы наконец приступим к этому самому делу, а пока не трахай мозги, окей?
— Махму-у-д! — качает он головой, мол, ну разве можно так говорить со старшими и тут…