— Сказал, впишется за тебя.
— Ну вот, хорошо, — говорит Цвет с явным облегчением. — Ну давай теперь, сказочник, повествуй по порядку от и до.
Ну, я и повествую, в который раз уже. Каждому своё.
— И чё, думаешь предложат нам анашу барыжить?
— Надеюсь, нет. В любом случае, я этой гадостью заниматься не буду. Без меня, в общем.
— А чё так? Вдруг выгодно?
— Может, и выгодно, да только я не буду. Гнилая тема детей травить.
— Каких нахрен детей, ты гонишь, это же для дебилов, алкашей и прочих отбросов. Ну и пусть ширяются, без них мир чище станет.
— При всём уважении, так это не работает. Забирает отрава, в первую очередь, молодых. Так что нет, я в эту игру играть не буду. И тебе не советую. Те, кто в деле тоже долго не живут, уж поверь. Последи, сколько Эскобар протянет, а у него-то вон какие ресурсы.
— Ладно, Эскобар, по-любому никаких предложений пока не было, так что, считай, это шкура неубитого медведя.
— Когда наедет, скажет типа, Цвет, я тебя от казни спас поработай теперь на меня, нужно быть готовым ответить.
— Чтобы ответить, мне готовиться не надо, я всегда готов.
— Ну, смотри, — качаю я головой, — пионер, как бы жалеть не пришлось, что впрягся в эту бодягу.
— Ладно, учитель, в натуре, надо в Москву ехать, — меняет он тему. — Вызывают.
— Надо значит надо, — соглашаюсь я. — Ничего не бойся, езжай спокойно. Узбекистан за тебя горой.
— Горой-горой, — подтверждает он. — Со мной поедешь.
Вот тебе раз.
— Я-то тебе зачем? Я в вашей среде человек чужой, чего мне делать там? Я даже феней не владею, мне переводчик нужен с языка блатного на общечеловеческий.
— Ты мне мозги не канифоль, понял? Сказал поедешь, значит поедешь.
— Да нахера? У тебя вон бригада какая.