Теперь, на седьмом месяце, мой налившийся живот, лезущий на нос, первым гордо вплывал в помещение, совсем как русалка на носу корабля. Но одевалась я независимо от него, словно не замечая его наличия, и избегала одежды, которую обычно носят во время беременности — всех этих сарафанов и палантинов. Вместо этого старалась носить то же, что и раньше, только большего размера: рубашки, свободные туники и шелковое полукимоно, которое обычно надевала поверх джинсов и черной футболки. Джинсов было множество — правда, теперь такие, чтобы можно было дотянуть до подмышек. Их я ненавидела больше всего, но они были самой удобной одеждой, что мне довелось носить с тех пор, как я стала фешен-редактором.
Я рассмеялась от мысли, что главный редактор может заинтересоваться чем-то, что хоть на йоту понизит уровень гламура в журнале. Я уже заметила, как она рассматривает мои отекшие ноги во время ежедневных планерок. Однажды я сделала ошибку, надев сандалии с ремешками, и раздувшаяся, набрякшая плоть страдала от этих завязок, пока я их просто не сняла. На ногах остались заметные следы, и пришлось целый день прятать их под столом после того, как Мофф, проходя мимо, поцокала языком.
«Привет, Мэгги, — написала я, узнав о фотосессии. — Идея классная! Жду не дождусь, когда смогу прочитать статью!»
И все-таки хотелось избавиться от этого внезапно возникшего чувства, преследовавшего меня днем и ночью. А ведь это было справедливое возмущение тем, как на фоне моего постепенного отхода от дел Мэгги становится все заметнее и заметнее.
В редакции уже думали о следующих номерах, тех, что окажутся в ящиках подписчиков и в киосках уже после того, как родится мой ребенок — если только не умрет, — так что о назначении Мэгги было объявлено официально, и она успела несколько раз появиться в офисе. В качестве контактного был указан мой телефон, а это означало, что по несколько раз в день мне приходилось общаться с пиар-компаниями, жаждущими предложить свои услуги новому обитателю моего кабинета. Я ощущала себя пресс-агентом Мэгги, секретаршей, чья главная задача — создать видимость деятельности в дышащей на ладан компании, то есть моей жизни.
«Ой, спасибо! Это все идея Мофф! — Ответ Мэгги не заставил себя ждать. — Надеюсь, на фото я выгляжу не слишком ужасно!»
И только когда в офис принесли упаковку со свежими номерами и я услышала, как Мофф обсуждает статью с одним из своих ухажеров с верхних этажей, до меня дошло, что Мэгги мне соврала.
— В сегодняшнем номере у нас классная статья нового редактора Мэгги Бичер, о том, как обычная женщина может стать фешен-редактором, — объясняла Мофф собеседнику. — Отличная идея, ее собственная. Похоже, она здесь прекрасно приживется. Будет замещать Марго на время декретного отпуска.
С этими словами Мофф махнула рукой в сторону моего живота, в котором появилось ощущение тошноты, никак не связанное с беременностью.
Почему Мэгги не рассказала мне все честно? От расстройства и справедливого возмущения таким фарисейством у меня на глаза навернулись слезы. Какая подлость! Я превратилась в настоящую карикатуру на беременную: отставшую от жизни, недооцененную, подозрительную и вот теперь, ко всему прочему, публично оскорбленную.
Вечером, рассказывая Нику, я рыдала.
— Похожа на идиотку, которая не знает ничего о том, что происходит в офисе… А спросить никого не могу, потому что примут за ненормальную бабу на сносях, желающую контролировать все и вся…
— Что полностью соответствует действительности, — усмехнулся Ник и погладил меня по руке.
— Соответствует, — согласилась я сквозь слезы. — Но только потому, что они сами сделали меня такой. Из-за всего этого я здорово зла на Мэгги.
ebooksa