Сумеречное сердце

Дымом пахло все сильнее. Некстати подумалось об Уилли, сидящей в холодной воде. Постепенно легкое недовольство от встречи с Фарэлом Огнепалом начинало перерастать в злость. А еще от охотников ужасно смердело, и тонкое обоняние Эсмины страдало вдвойне, так как аромат жасмина продолжал дурманить. Фарэл появился как нельзя вовремя, и вампирша с нетерпением ждала, когда ее увезут подальше от злополучных кустов. Ведь самой уйти не получалось.

Словно прочитав ее мысли, второй охотник отломал благоухающую ветку и прикрепил ее к седлу позади Эсмины. Она постаралась придать лицу горестное выражение, но, кажется, переиграла. Подойдя, Фарэл вытащил ветку и выкинул ее подальше в заросли.

– Глупостью занимаешься, – отчитал он помощника. – Только цветы с живого куста делают из них идиотов.

– Но ты же сам сказал, что мы площадь жасмином украсим, – попытался оправдаться второй помощник.

– Вот именно, – фыркнул Огнепал. – Украсим! Это для людей делается, которые верят, что вампир в жасмине будет для них безопасен. На самом деле мы ее серебряными путами свяжем. Чем красивее и безопаснее ритуал, тем больше приходит людей. Какой из этого вывод?

– Все места займут?

– Денег больше заплатят! И почему ты такой дурак, Рон?

Пока охотники спорили о том, ломать ли им жасмин для украшения здесь или искать в другом месте, Эсмина наблюдала за тенями, которые мельтешили в темных зарослях. Человеческое зрение было не способно разглядеть силуэты, но ей были отчетливо видно три фигуры, подкрадывающиеся к охотникам. Однако куда лучше зрения говорил нюх, хоть и пораженный зловонием немытых тел и наркотическим ароматом цветов. Своих она узнала бы везде, а в том, что в зарослях скрывались вампиры, Эсмина не сомневалась. Ее мучил другой вопрос: как им удалось преодолеть цветочный зов?

Ответ появился незамедлительно. Сумрачная тень обрела плоть, и к лошади подкралось существо с весьма странным приспособлением на голове. Вампира в нем выдавал не только характерный запах, но и костлявые руки с синюшной кожей. У всех вампиров был свой, неповторимый, оттенок кожи, склоняющийся к синеве или голубизне. Эсмина, будучи полуденной нечистью, так и вовсе могла похвастаться натуральным оттенком, правда, очень бледным.

На голове у вампира было нечто странное, похожее на маску, плотно облегающую не только лицо, но и макушку. Спереди, там, где должен располагаться нос, имелся выступ в виде клюва. Выглядело устрашающе. Эсмина, привыкшая к разным личинам нечисти, даже поежилась. Фантазия рукодельцев порой не знала границ.

Прячась за лошадь, вампир быстрым движением разрубил наручники Эсмины. Она только и успела заметить золотистый блеск лезвия. Эльфийские клинки в этих краях были редкостью, но вампирша уже догадалась, что незнакомец хорошо подготовился. Очевидно, мешок с птичьим клювом на его голове должен защищать от аромата жасмина. Когда ей протянули похожую маску, Эсмина надела ее, не сомневаясь. Появление незнакомых вампиров в Млыве не удивляло. Раньше за этими землями приглядывал клан Кройна, но Кройн ушел, и место освободилось.

Эсмина указала на Фарэла, все еще спорящего с Роном. Вампир переглянулся с сообщниками и кивнул на второго охотника. Действовали одновременно. Эсмина не умела летать, но могла ненадолго задерживаться в воздухе, удлиняя прыжок. В общем, Фарэла она достала, почти не напрягаясь. Охотник интуитивно почувствовал ее приближение, потому что резко обернулся, схватившись за кинжал на поясе, но Эсмина не первый год знала ему подобных и легко предугадала его действия. Полоснув острым когтем по ремешкам, она одним махом оторвала сумку с оружием и отшвырнула ее в лес. Вторым ударом отбросила в кусты самого охотника.

Чем старше вампир, тем он сильнее – это неоспоримая истина. Эсмина жила давно, обретя силу медведя и ловкость кошки. Спасшие ее вампиры были куда моложе. Им потребовалось какое-то время, чтобы совладать с Роном. Тот, завидев врагов, превратился в настоящего демона. Но помогать им Эсмина не стала, решив вмешаться в крайнем случае. Ее заботило другое: что делать с Фарэлом.

Удар о дерево вышибает дух из какого угодно силача и храбреца. Фарэл Огнепал с трудом приходил в себя, когда Эсмина подняла его в воздух и приложила о ствол еще разок. Сознание охотник не потерял, но желания сопротивляться у него поубавилось.

Ей было плевать, что вампиры сделают со вторым охотником, но от Фарэла нужно избавиться. Опыт подсказывал: чем дольше возишься с противником, тем больше у него шансов изобрести что-нибудь против тебя.

«Брошу-ка я его в огонь», – подумала Эсмина, довольная идеей. Нечего лес жечь, будет ему урок. Она уже потащила охотника к дымовой завесе, когда из зарослей выскочил еще один человек. Эсмина выругалась, так как едва не полоснула его когтями, готовясь к отражению атаки. Но это был Ник, тот самый Пятый, который еще недавно занимал все ее мысли. И наверняка продолжал бы жить в ее голове в виде разных приличных и неприличных образов, если бы не Фарэл с новыми вампирами.

– Не убивай! – истошно завопил колдун.

Увидев, что охотник шевелится, пытаясь прийти в себя, Ник немного успокоился. Радовался бы, что руки марать не пришлось, фыркнула про себя Эсмина. Хотя, если честно, убивать охотника вампирше тоже не очень-то хотелось. При виде Доминика в ней снова ожил зов крови – именно его крови, а не чьей-либо еще. И никаких других желаний она больше не чувствовала.

– Моим друзьям он нужен живым, – почему-то смутившись, пояснил Ник.

– Друзьям? – подняла бровь Эсмина, перестав душить Фарэла.