Сумеречное сердце

– Мне бы ее на ночь пристроить, – неожиданно замялась Эсмина под напором Вильмы.

– Да хоть на неделю, моя хорошая!

– Я от Ника… Он хотел еще комнату снять.

– Что же ты молчала! – всплеснула руками Вильма. – И как поживает Круатон Дю Гогельвийский Пятый?

– Да по-разному, – уклончиво ответила вампирша, оглядывая уютную гостиную с высоким потолком и лестницу, ведущую наверх, откуда уже слышался радостный смех Уилли, который она различила бы среди тысячи других голосов.

– Значит, как всегда, – усмехнулась троллиха. – Держи, угощайся. Я пока ключи поищу. Для моего Ника у меня всегда комната найдется. И для тебя тоже, ты же с ним, верно?

Открыв буфет, Вильма достала пыльную бутыль и налила полный бокал тягучей красной жидкости. Эсмина аж вздрогнула от пробравшего ее до костей аромата. Кровь эльфов – напиток редчайший. За него Кройн был готов вырезать деревни и жечь города. Болтали, что во всем Готенруге осталось не больше пяти бутылок!

Видя изумленную Эсмину и радуясь, что вампирша оценила угощение, Вильма всунула ей бокал в руки.

– Угощаю тебя от всей души и сердца, – сказала она ритуальные слова, с которыми полагалось подавать эльфийскую кровь.

И удалилась искать ключи, оставив Эсмину в положении куда более затруднительном, чем когда Кройн ее выгнал. Ее сердце точно будет разбито, если проклятие не даст попробовать лакомство. Кройн никогда не делился эльфийской кровью, и о ее божественном вкусе среди обычных вампиров витали легенды. Эсмина втянула аромат, и ей показалось, что от напитка пахнет розами. Будь проклят Ник со своей лирикой!

Оглянувшись и убедившись, что за ней никто не наблюдает, вампирша обмакнула мизинец в темную жидкость и осторожно лизнула. Бокал не вырвало у нее из рук, а сама она осталась стоять на месте. Едва осознав, что проклятие на угощение не действует, Эсмина забыла все приличия и жадно выпила напиток до дна едва ли не одним глотком. Высунув язык, тщательно облизала стенки, потом сунула в бокал пальцы и вытерла ими хрустальное донышко, не желая пропустить ни капли. Повозившись с бокалом еще минут пять, она разочарованно поставила его в буфет и опустилась в кресло у окна, собираясь насладиться послевкусием и теми волшебными свойствами напитка, о которых все болтали. Солнце било еще ярко, ослепляя ее отяжелевшие от усталости веки, но устойчиво клонилось к закату.

Эсмина поерзала, устраиваясь поудобнее и стараясь не разочаровываться раньше времени. Эльфийская кровь насытила, но неземной радости, божественного экстаза или ощущения всемогущества, о чем рассказывал Кройн, не принесла.

А еще в этом Гранвэле были ужасно скучные закаты. Тусклые, душные, без ярких пятен и красок. Когда бледно-желтое, как леванийский лимон, солнце тоскливо уползло за ровный горизонт, спрятавшись за низкими черепичными крышами, сразу, будто потушили свечу, грянула ночь, которая обещала быть полной противоположностью своей дневной сестре. Вампирша не видела, но чувствовала, как с другого края земли выглядывает полный, истекающий всеми соблазнами мира лик луны, умевшей сводить с ума как людей, так и нелюдей.

Голова Эсмины становилась все тяжелее, клонилась ниже, пока резко не качнулась вперед, отчего вампирша пришла в себя. Растерянно оглядев простое убранство незнакомой комнаты – широкую кровать, туалетный столик, два стула и тускло горевшую масляную лампу на подножке, – она в пару шагов достигла двери, отчего-то не сразу нашла ручку, дернула на себя и едва не столкнулась с Ником, который как раз собирался входить.

– О, спасибо! – удивленно поднял он бровь, решив, что Эсмина, почувствовав его, поспешила открыть ему дверь.

Вампирша потрясла головой, пытаясь вспомнить, как она переместилась из кресла у окна, которое виднелось за спиной Ника, в эту комнату. Наверное, сказалась усталость последних дней, и она задремала буквально на ходу, когда Вильма ее сюда провожала.

– Уилли? – запоздало спохватилась Эсмина, поняв, что привидения в комнате нет.

– Ее уложили с другими детьми, я проверил, – сказал Ник, втаскивая в комнату чемодан, на котором восседал Остин. Эсмина предпочла бы, чтобы куда-нибудь дели кота, а вовсе не Уилли. По компании девочки она неожиданно соскучилась. Ох уж эти проклятия…

– Думаешь, Уилли будет спать? – недоверчиво спросила Эсмина, наблюдая, как Ник раскладывает содержимое чемодана на полу у кровати: свитки, банки, бутылки, порошки. Все, к чему она инстинктивно питала неприязнь. Эсмина только в компании Ника Пятого поняла, как сильно ненавидит магию – хоть черную, хоть белую.

– Я попросил Вильму дать ей «Звездное молочко», это снотворное безопасно, но усыпляет даже зомби. Уилли надо отдохнуть, а нам подготовиться.