Сумеречное сердце

Вампирша сложила руки на груди, с нетерпением наблюдая за комичными действиями Ника, но тут дверь распахнулась, явив на пороге напыщенного франта – по-другому фигуру было не назвать. Во что он одет, Эсмина так и не поняла. Заметила яркие пятна узоров, которые струились по развевающемуся шелку, испачканные чернилами перчатки, узкие лосины – слишком тесные, – блеск перстней и крупную серьгу в ухе. Всплеснув руками при виде Ника, мужчина снова взметнул вверх ткань объемных рукавов своей то ли туники, то ли домашнего халата, с которым высокие кожаные сапоги смотрелись несколько странно. Впрочем, чего стоило ждать от хозяина замка после того, что они увидели среди его гостей…

– Леон, друг! – раскинул руки в объятиях Доминик Пятый, нисколько не смущаясь кислой физиономии «друга».

Эсмина стала серьезно опасаться, что встреча пройдет гладко. Вот почему Ник настоял на том, чтобы Уилли осталась внизу. Никакой дружеской беседы скорее всего не будет.

Но тут хозяин замка будто одумался и повторил жест чернокнижника.

– Ник, друг! – словно издеваясь, откликнулся он. – Заходи! И оставь в покое мою дверь. После твоего прошлого взлома мне пришлось всю стену переставлять. Никакой черной магии в моем замке! Здесь территория беспристрастной науки.

Эсмине сразу же захотелось вставить пару колкостей, но Доминик уже втолкнул ее внутрь и захлопнул за собой дверь.

– Не забудь птичку на место поставить, – махнул ему рукой хозяин, возвращаясь к столу.

Вампирша завертела головой, но Ник понял хозяина без слов. Подобрав с пола фигурку то ли канарейки, то ли какой-то другой пичуги – с виду изготовленной из дерева, – он осторожно прислонил ее у двери.

– Чтобы нас не потревожили, – объяснил он изумленной Эсмине. – Страж зачирикает, если кто-то попробует взломать дверь, как это делал я. Хорошая штука.

– Вот именно, – с возмущением поддакнул Леон. – Между прочим, я очень занят.

«Еще бы, иначе ты бы не запирался», – подумала вампирша, неприязненно разглядывая хозяина замка.

Сочетание помпезности и неряшливости в нем поражало. Вероятно, не так давно его облик был безупречен: в углу на стуле, стоявшем среди стопок книг и горшков с засохшими цветами, валялся брошенный камзол. Потом внимание колдуна привлекло что-то такое важное, что он заперся в кабинете на пару дней – небритость была именно двухдневной, – снял неудобный камзол, нацепил халат, имеющийся в его ученой норе как раз для таких случаев, и погрузился в свои книги, забыв о мире и гостях, которые сейчас крушили его дом. Интересно, Ник о такой же жизни мечтает?

– С теми мышами у тебя ничего не выйдет, – заявил Ник, очевидно продолжая какой-то их давний спор. – Они все равно сдохнут, не от рук местных, так от жары. Надо ледяные кристаллы ставить, где это видано, чтобы в марте такая жара стояла!

– Нормальная у нас погода, – буркнул Леон.

И вдруг уставился на Эсмину, которую было трудно не заметить. Она буквально источала флюиды неприязни, с трудом сдерживаясь, чтобы не скривить губы. Этот Леон не нравился ей так же, как и слуги, и гости замка.

– Что за дама? – спросил он Ника, будто самой Эсмины в комнате нет.

Вампирша уже собиралась представиться в своем стиле, но тут чернокнижник ловко оттеснил ее назад и, усевшись на последний свободный стул в комнате, театрально развел руки в стороны.

– Она – та причина, почему я посмел тебя побеспокоить, – с довольным видом произнес Доминик Пятый, не глядя в сторону Эсмины.

– Хорошо, – кивнул Леон, наоборот, пристально разглядывая ее.

Эсмина же вдруг обнаружила, что не может сделать ни шагу. Опустив глаза, она с изумлением уставилась на меловой круг, который каким-то образом оказался начертан вокруг нее. То ли Ник успел незаметно сделать, то ли круг здесь уже был и она сама в него зашла… Или ее сюда подтолкнули. Подняв руки, она ощупала невидимую преграду – будто ее внутри трубы заперли. Крикнула – и даже голоса не услышала. Вот и сбылось неприятное предчувствие. Еще надеясь на благоприятный исход, Эсмина принялась глядеть в затылок Нику. Все, что происходило в кабинете, ей было слышно хорошо, а вот ее они голоса лишили. Сейчас почему-то казалось, что виноваты оба колдуна.