Сумеречное сердце

Багряные лучи заходящего солнца и рдеющие разводы по всему небу обещали ветреный день, но пока в долине, куда они вышли из леса, царило затишье. Если бы Эсмина не знала, к кому они идут в гости, то подумала бы, что перед ними – уютное поселение пасечников и любителей малины. Поля с ароматными кустами начинались от леса и заканчивались у деревянных домиков, рассыпавшихся по зеленым холмам. Крыши у строений были соломенные, да и все указывало, что жилье временное. Тут и там виднелись оградки с ульями внутри. Своих пчел хозяева охраняли. Слева, в зарослях ежевики, журчала река. Там же виднелись крыши сараев и мельницы.

У малины и возле ульев копошились люди, в основном дети и молодые женщины. А когда Эсмина пригляделась, то поняла, что не может найти ни одного мужчины. На полях работало исключительно женское население. И это настораживало.

О клане Гайдахан она слышала. Медведи-оборотни были вспыльчивыми, агрессивными и опасными противниками. Они любили кочевать и каждые два-три года выбирали новое поселение – по каким-то своим религиозным причинам. Потому и дома, и общественные постройки у них были недолговечные. Если с волками еще можно было потолковать, то с медведями, тем более оборотнями, редко кто хотел иметь дело. На них нападали исключительно сумасшедшие, такие как Кройн. Глава ее бывшего клана медведей не любил и постоянно задирал. Обычно медведи-оборотни никого первыми не трогали, но стоило пройти по их земле или случайно заломать кусты малины – и тебе было гарантировано преследование с активными боевыми действиями.

Кройн и землю их топтал, и малину выкорчевывал – специально и обдуманно. Когда Эсмина присоединилась к клану, племена оборотней-медведей и вампиров воевали уже давно. Каждый раз с переменным успехом, но чаще победы случались на стороне Кройна. За время, что Эсмина жила под зовом крови, медведи-оборотни нападали всего пару раз, и то не очень успешно. Вампиры либо уходили под землю, либо скрывались в небе – те, кто летал, уносили тех, кто способность эту в себе не открыл. Лишь однажды медведи сумели застать Кройна врасплох. От того злополучного дня, когда оборотни обнаружили гробы клана в одном из заброшенных замков, у самого Кройна остался рваный шрам поперек груди. Похожий след имелся и на плече Эсмины, благодаря которой хоть кто-то выжил. Неспящий полуденный вампир всегда был неожиданностью. Однако большинство молодых вампиров клана разборки тогда не пережили.

Кройн, конечно, отомстил. План лелеял годами. Подкупами и угрозами нашел Гохра, вожака медведей, выкрал его и после долгих пыток убил. И теперь при мысли о том, что они идут к Гайдахан, дочери Гохра, у Эсмины все внутри холодело. В убийстве Гохра она не участвовала, да и к клану Кройна больше не принадлежала, но все же их судьбы с Гайдахан уже пересеклись, и воспоминания были не самыми приятными. Поговаривали, что дочь Гохра поклялась убить каждого из клана Кройна, а его самого – съесть до последней кости. И заявила, что выполнит обещание в течение пяти лет, а если не справится – убьет себя.

Эсмина не знала, сколько уже прошло лет и сколько из вампиров, убитых оборотнями, на счету Гайдахан. Но, когда Ник замахал рукой, привлекая внимание женщин, почувствовала себя так, будто ее обмазали медом и поместили в муравейник на болоте. Вдруг для Гайды не имеет значения, что Эсмина больше не кройновская? На всякий случай она выпустила когти и спрятала их в складках юбки. То, что самцов поблизости не наблюдается, ничего не значило. Медведицы иной раз были куда опаснее своих самцов, особенно те, что охраняли детенышей. Интуиция подсказывала, что забрели они не в простую деревню, а в родовое гнездо – святая святых оборотней.

Кот Ника, который привел их сюда, исчез в малиновых зарослях, едва колдун стал кричать. То ли у Остина имелись свои делишки в деревне, то ли он-то как раз внимания не хотел. Эсмина пожалела, что вовремя не подружилась с бесхвостым. Глядишь, взял бы с собой. И плевать, что он охотится на вампиров. Лучше с ним, чем с оборотнями. Как же ей сейчас хотелось в малиновые заросли…

Кто освоился быстрее всех, так это Уилли. Увидев девочек, группкой столпившихся у малины, она бросилась к ним, весело щебеча свою тарабарщину. Только сейчас Эсмина осознала: они пришли к нечисти. Местные девчонки Уилли не только видели, но, кажется, еще и понимали. Сначала насторожились, а потом стали понемногу выспрашивать. Первый контакт – самый важный.

Заметив, что к детям никто не проявляет враждебности, а Ник и вовсе улыбается до ушей, к ним стали подходить и взрослые. Эсмине показалось, что если бы не она, то девушки из малины бросились бы к колдуну обниматься. Со своим хмурым взглядом вампирша ничего не могла поделать, а когда из группы подошедших к ним женщин вышла вперед одна, то и вовсе с трудом сдержалась, чтобы не показать клыки. Оскал – естественная реакция вампира на природного врага.

Гайдахан слыла красавицей, и слухи не обманули. Высокая, с копной курчавых пшеничных волос, небрежно схваченных лентой, загорелая, с крепкими руками, тонкой талией и дерзким взглядом, Гайда Эсмине совсем не понравилась. Особенно ее взгляд, каким она окинула Ника. Разумеется, короны с заветным ключом на голове у нее не было. В светлых волосах застряли сухие листочки и веточки: Гайда только что выбралась из малиновых зарослей. Дочь Гохра вообще не была похожа на вожака стаи. Судя по измазанным в грязи рукам, она работала вместе с остальным племенем. Медведи-оборотни известны своей любовью к малине, но Эсмине впервые пришлось наблюдать, как они ее выращивают.

– Рада была бы тебя видеть, колдун, если бы не тварь за твоей спиной, – сказала Гайда низким голосом с бархатным оттенком, от которого лично у Эсмины мурашки поползли по коже. Надо было слушать интуицию, а не тащиться за чернокнижником, как корова на поводу.

– Мы пришли за ключом от королевских ворот, что ты спрятала в корону, – выложила Эсмина, даже себе не удивившись.

Ошарашенный взгляд Ника, который, видимо, приготовился к дипломатическим переговорам, она проигнорировала.

– И тебе точно незачем радоваться нашему приходу, потому что, если не отдашь сама, заберем силой. – Вампирша вытащила пальцы с когтями из складок платья, а потом указала на крайнюю девушку, которая таращилась на нее во все глаза. Сразу было понятно, что молодая медведица вампиров еще не видела. – Начну с нее. Ты даже и моргнуть не успеешь, как я распорю ей горло.

– Нас здесь почти полсотни, – не осталась без ответа Гайдахан. – Тронешь хоть одну, о смерти будешь мечтать. Я тебя выпотрошу и оставлю сохнуть на солнце, даром что ты полуденная.

– Болтай пустое сколько влезет, – фыркнула Эсмина. – На что тебе еще язык сдался? Только зря перед детьми бахвалишься. В отличие от тебя я долгих прелюдий не люблю. Отправлю к папочке за секунду, небось соскучилась?

Это был подлый прием, болезненный, и Гайда не выдержала. Стянула ленту, встряхнула волосами, которые уже казались гривой, вытянулась, затем сгорбилась, кожа ее стала темнеть, белки глаз подернулись желтизной. Неизвестно, чем бы закончилась их встреча, но к Гайдахан подбежал колдун и что-то шепнул ей на ухо. Эсмина обладала острым слухом, но различить, что сказал Ник превращающейся медведице, не смогла. Оттого разозлилась пуще прежнего. Гайда же, наоборот, успокоилась и вновь приобрела человеческие черты. Подняв с земли упавшую ленту, она связала ею волосы и, принципиально не глядя на Эсмину, обратилась только к колдуну:

– Это правда?

– Да, Гайдахан, нам действительно нужен ключ.

И Ник пустился в долгие и путаные объяснения об Уилли, королевской крови и нечисти, которую проснувшиеся феи из страны изгонят, едва они посадят девочку на трон. Эсмина видела, как во время его рассказа, хмурые складки между бровями Гайды разошлись, разгладились, а выражение лица стало такое, будто она уже сейчас урожаем малины полакомилась.