— 150–200 ярдов по корме… 100 ярдов справа… пятьдесят!..
Те залпы, что ложились по носу, адмирал и сам видел. И чувствовал… — в смотровую щель врывало морские брызги, ветер, колотящие звуки, обостряя ощущение присутствия… успевая за те 30–40 секунд с момента вспышек на горизонте до подлёта вражеских снарядов, в который раз проклясть «предательство» лёгкого противоосколочного бронирования боевой рубки.
Точность британского огня оценивалась неоднозначно. По крайней мере, осветительные «люстры» лопались над местом противника регулярно, высвечивая ослепительно белым угловатые короткоживущие тени вражеских линкоров. Вокруг них вставали бледные «карандаши» всплесков — приблизительных и близких падений снарядов.
«Накрытия»?.. — Мур припал к смотровой щели с биноклем, вжимая голову в плечи, что придавало лишнюю устойчивость, и инстинктом казалось безопасней, спиной слушая и принимая текущие доклады.
Противодействие противника радиолокационным средствам всё-таки сказывалось на оперативности поступления данных, но очевидно, что «третий» в линии русских покинул строй. Дистанция до линкоров противника уверенно удерживалась на отметке 125 кабельтов, и пока что все обстоятельства вынуждали избегать сближения для решительного боя, где британские снаряды меньшего калибра должны были уравнять возможности.
— Они отвернули!
— Разумеется, отвернули, — желчно констатировал Г. Мур, — рано или поздно что-нибудь они бы предприняли. Мы уже минут пять лишних держим их на ста двадцати. И толку «ноль». Хм, к обоюдной досаде, между прочим.
— Сэр, 135 кабельтов.
Дистанция поползла, побежала на разрыв. Командующий британской эскадрой ещё подумал некоторое время о вероятности накрыть противника анфиладой, в принципе понимая тщетность добиться чего-то значимого — условия быстро переходили в категорию неблагоприятных. И наконец, отдал команду на преследование… подхваченную репетующими ответственными, побежавшую переговорными устройствами, по проводам корабельных инстанций, светосигналами — идущим в кильватере.
Перекладкой руля, покатившийся вправо «Дьюк» назначил движение. Следующие позади головного флагмана мателоты исправно повторили эскадренный поворот, расходясь строем пеленга, исполняя едва ли не эпическое флотское «Полный вперёд!».
С «Энсона» вдруг просигналили: «Не могу поддерживать заданную скорость».
Мур немедленно потребовал уточняющих данных…
В ходовой рубке «Энсона», получая экстренные доклады о поступлении забортной воды в отсеки правого борта носовой части корабля, пока воздержались от подробностей, так как и сами не знали до конца степень полученных повреждений. Но что послужило им причиной, сомневаться не приходилось.
Прямых попаданий линкор не получил, однако часть вражеских снарядов легла всего в нескольких ярдах, обдав мостик брызгами и дымом. Особо ощутимым оказалось накрытие в самом начале сражения: сигнал с флагмана «порядка выхода из-под кроссинга» на «Энсоне» приняли неразборчиво неполным, и командир корабля кэптен А. Мадэн [152], не имея ни возможности, ни времени на повторный запрос (по правому борту падали снаряды, линкор уклонялся), оценив позицию маневрирования исходя из оптимального решения, предпринял поворот «все вдруг».
Британский строй временно нарушился. «Энсон» выкатился круто влево, избежав снарядов «Кронштадта»… чтобы оказаться на директрисе огня «Советского Союза» по флагманскому «Дьюку».
И если говорить о тех случайных стечениях обстоятельств, то вот оно…
Все те десятки снарядов, кидаемых с советских кораблей с самой завязки боя, от которых ожидали так многого, однако упавшие без видимых результатов, всё же не пропали даром. То чего не дала «система», восполнилось «исключительностью» — один снаряд… и такое бывает, там, где результат определяется сведением под единый знаменатель несколько известных переменных, и как выяснилось одной абстрактной — один снаряд в эллипсе накрытия выбился из общего «стада залпа»!
Разорвавшись под правым носовым развалом британского линкора тяжёлый полубронебойный 406-миллиметровый обрушил на палубу тонны воды.
В ходовой рубке приняли во внимание возможные последствия гидравлического удара, срочно послав в «низы» аварийную партию для осмотра.
Контузионные повреждения «мягкой» [153] обшивки оконечности себя никак не проявили… ровно до той поры пока корабль не повернул на ветер и накаты волн не стали бить в правую скулу, расшатывая уже нарушенную герметичность — забортная вода хлынула через разошедшиеся клёпаные соединения, угрожая встречным давлением распространиться на прилегающие отсеки. Необходимость снижения хода была более чем очевидна.
ebooksa