— Жаль-жаль. Нет, мы этим не занимались. Зачем тратить силы на такую мелочь, если есть более важные цели, сынок? — хохотнула ведьма. Она потрепала его по волосам, заставив крепко сжать зубы, и повела к выходу.
— Тебе пора, малыш. Нельзя долго здесь оставаться. Они вышли из комнатушки и направились по коридору к выходу. Мимо них прошел молодой мужчина в плаще и капюшоне, скрывающим лицо — видно было только глаза. Эштан встретился с незнакомцем взглядом, и его будто файерболом ударило. Дыхание перехватило, виски сжали невидимые обручи, в глазах потемнело. От незнакомца исходила мощная сила. Темная сила. Опасная. Эштан никогда в жизни не встречал такую. Даже сам император казался в разы слабее, а ведь он считался одним из самых сильных в мире.
Мать торопливо поклонилась и заставила Эштана повторить за собой. Не глядя на них, незнакомец степенно удалился, и они остались вдвоем.
— Кто это? — удивленно спросил Эштан.
— Один из новых жрецов, — нервно ответила мать. — Тебе незачем знать, малыш.
— Я почувствовал его силу. Невероятная. Кто он? — повторил Эштан.
— Я же сказала — незачем тебе знать! — рявкнула ведьма.
— Как же тогда имперские ищейки не находят это место? Отсюда должно фонить темной магией.
— Нас охраняют мощные защитные артефакты из мира демонов. Никто не сможет нас обнаружить. Иди.
Не прощаясь, Эштан забрал меч и поднялся наверх. Проход закрылся, а парень с размаху ударил кулаком по стене. Затем, сдерживая всю свою ярость, он направился прочь от этого места, которого сторонились даже местные. Меч он предусмотрительно держал в руке.
Близился рассвет, но над Ямой все так же ходили темные тучи. Костры вдоль улиц догорали, и казалось, что в густых тенях прячется само зло. Эштан быстро шагал по пустой дороге, однако в какой-то момент услышал детский плач. Он остановился, огляделся по сторонам и увидел какую-то женщину в лохмотьях, за которую цеплялись двое детей — они и ревели, а мать, прижимая их к себе, пыталась успокоить. Однако и ее изнеможденное лицо было в слезах.
— Что случилось? — спросил Эштан. Увидев оружие в его руке, женщина тотчас попятилась назад, закрывая собою детей. Лицо ее было испуганно.
— Прошу, господин, не надо, — забормотала она. — У нас ничего нет, господин, мы просто шли мимо… Прошу, не трогайте нас!
— Я не собираюсь вас трогать, — нахмурился Эштан, поняв, что женщина боится меча и отводя его в сторону. — Что с вами случилось? Говори же, ну!
— Мой муж погиб, а его брат выгнал нас с детьми из дома, — ответила она дрожащим голосом. — Прошу вас, господин, пощадите нас. У нас совсем ничего нет…
Должно быть, она приняла его за разбойника. Эштана изнутри кольнуло неприятное чувство. Ему было все равно, когда о нем судачили высокородные или боялись в академии другие адепты. Но страх в глазах этой женщины злил и страшил одновременно. Будто он чудовище какое-то.
Эштан достал деньги — несколько обычных монет в двадцать и пятьдесят крон, а потом еще несколько золотых. Для него это была пыль, а для нее — целое состояние.
— Руку, — велел он. Она со страхом протянула ладонь, и он ссыпал в нее монеты. А после велел: — Спрячь. И уходи отсюда. Поняла меня?
— Поняла, господин, — зашептала женщина, зачарованно глядя на деньги. — Это все мне, господин? Неужели вы…
— Да, бери и уходи, — перебил ее Эштан. — Начни новую жизнь, но не в Яме.