Я распахнула глаза и первое, что увидела — потолок собственной спальни во дворце, на который падали нежно-розовые лучи рассветного солнца. Голова была тяжелой, губы — сухими, а по телу разлилась дикая усталость. Будто бы целую ночь копала ямы. На мне не было моего шикарного платья — лишь ночная рубашка.
Ничего не понимая, я попыталась подняться, но ничего не получалось — и не потому, что у меня не было сил, а потому, что меня крепко держали за руку. Это был Даррел. Он спал, сидя на полу, положив голову на кровать и держа меня за руку. Я зачем-то дотронулась до его растрепанных темных волос, несколько раз провела по ним, а после резко одернула руку — глаза Даррела были открытыми. И он с интересом за мной наблюдал. От неожиданности я дернулась, а он устало улыбнулся и поднял голову. Прядь волос упала на один глаз. А он забавный, когда растрепанный…
— Не дергайся ты так, тебе нужно соблюдать спокойствие, — сказал Даррел, пытаясь сдуть прядь с лица.
— Как можно соблюдать спокойствие, когда рядом ты? — возразила я, едва сдерживая себя, чтобы ему не помочь. Не знаю, почему мне так хотелось коснуться его.
— При виде меня твое сердце бьется чаще? — полюбопытствовал принц. — Это признак симпатии, не волнуйся.
— Скорее, наоборот, замедляется. Это признак чего, не подскажешь? Отвращения?
— Отлично, — зевнул Даррел.
— Что — отлично? — не поняла я.
— Пытаешься нелепо шутить — значит, в порядке.
— Я всегда в порядке, — неуверенно ответила я. — А буду еще в большем порядке, если ты меня отпустишь.
— Не хочу.
— В смысле — не хочешь? — поразилась я. Чувствовать тепло его пальцев было приятно, однако я чувствовала смущение.
— В прямом. Стоит тебя отпустить, как ты опять вляпаешься в какую-нибудь историю.
Даррел все же убрал руку и заглянул в мое лицо.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Хорошо… Сам же сказал!
— Точно? Ничего не болит?
— Почему ты спрашиваешь? — нахмурилась я.
— Ты ничего не помнишь? — В голосе Даррела появилось удивление. Какое-то нехорошее удивление, которое меня напугало.
— Я… Не знаю. Кажется, мы полетели в горы… — стала вспоминать я. Вместо воспоминаний в голове была каша. — А что случилось потом?