Каждый для него – марионетка. Кроме, может быть, самого Цзияня – минута слабости, которая сделала Джеймса только жестче. И Цзияню пора забыть прошлое, перестать романтизировать Джеймса и видеть на его месте прелестного юношу с горящими глазами и чистой душой, за которого он едва не отдал жизнь.
Джеймс Блюбелл – убийца и маньяк, он собирается убить всех членов Парламента, а кроме того – не важно, сколько пострадает людей во время взрыва, и работников Парламента, и случайных прохожих. Ему – не важно.
И поэтому его надо остановить.
Джеймс и в самом деле вызвал Ронни к бельведеру, чтобы дать несколько наставлений относительно зарядов для фейерверков и того, как именно надо будет их разложить и подключить.
– Я справлюсь, сэр, – серьезно кивнул Ронни.
Снежинки падали на его веснушчатую мордашку и таяли медленно – видимо, дома его семье нечем было топить печь, отчего они жили в холоде. Лучше бы Мирт популяризировал паровые печи… Впрочем, нельзя укорять Габриэля за то, что он, живя в мире внутри своей головы, нечасто обращает внимание на те аспекты жизни, которые не касаются его лично.
– Возьми, – он передал Ронни кошелек, туго набитый монетами. – Передашь родителям.
– За что, сэр? Я еще ничего не сделал.
– Считай, за то, что мы не встречались и что твои родители ничего не слышали, – Джеймс приложил палец к губам. – Подумай, мы собираемся изрядно припугнуть этих чудовищ, пожирающих кровь собственных младенцев и называющих себя парламентерами. Зачем раньше времени давать кому-то об этом знать. К тому же они объявили Право на смерть, словно что-то почуяв – а может, кто-то из старожилов порта оказался столь же наблюдателен, сколь и ты.
– Мои родители за вас, сэр, как и я. Они никогда вас не выдадут.
– И все же… возьми эти деньги. Я не покупаю ваше молчание, я просто хочу быть благодарным. Хорошо?
Ронни помялся, но деньги взял. Дети из бедных семей с ранних лет знают цену любому заработку.
– Отец сказал, чтобы вы пришли к нам на чай. Вы придете? Мы не сможем принять вас как положено, но…
– Ронни, дорогой, – Джеймс закусил губу. – Я очень благодарен за приглашение, передай матушке и батюшке от меня поклон. Но сейчас я не хочу подвергать вас опасности. Ты поможешь мне, а потом я приду к вам на чай и принесу огромную коробку пирожных из кондитерской мадам Верлен. Той, что на площади Триумфа.
Глаза Ронни восторженно распахнулись.
– Спасибо, сэр! Мы будем ждать.
– В таком случае выполни мою просьбу. Завтра на закате встречусь с тобой в порту, покажу, где начинаются подземные ходы.
– Я сделаю все, что вы скажете, сэр, – серьезно кивнул Ронни. – Мерзавцы будут наказаны. Слава королю Блюбеллу!
– Тише, тише! – Джеймс прижал палец к губам. – Не надо никого славить, так только в книгах делают. Наш небольшой бум мы сделаем молча!
– Хорошо. А потом вы появитесь, да? В сиянии огней? – глаза Ронни горели надеждой. – И скажете всем, что вернулись, и наведете порядок?