Ночной ворон

22
18
20
22
24
26
28
30

– Секундочку.

Когда Перри принес айфон – естественно, последней модели, и Саша, с плохо сдерживаемой яростью порывшись в нем, переслала ей совсем-не-такой-взвешенный-как-она-говорила-об-этом текст, Лидия немедленно покинула эту печальную сцену.

– Проводи ее, – велела Саша и закрыла глаза.

У дверей Перри, казалось, хотел было извиниться за Сашу, но потом изрек совсем не такое гламурное: «Ну, давай, пока».

Даже если не считать этих богемных пиарщиков, день у Лидии не задался. Команда по уборке добилась в «Вилке» на удивление хороших результатов, и ее надежды, что дядя Чарли говорил правду насчет «мы почти не откроемся», достигли дна. Кафе пахло хлоркой и свежей краской.

Но, по крайней мере, теперь там было пусто и тихо. Оглядевшись, Лидия изо всех сил постаралась не впечатляться преображением. Когда убрали всю грязь, оригинальные бежевые и черные панели 1930-х годов на стенах стали казаться очень милыми, а новое красное покрытие на полу оживляло все помещение. Окна сияли, пожелтевший тюль сменился на жизнерадостные занавески в красную клетку. Стойка со стеклянной витриной тоже сияла. Потрепанные столы и стулья остались те же, но выглядели скорее ретро, чем старьем.

Вращающаяся дверь на кухню распахнулась, и Лидия выругалась:

– Ты меня напугала.

Энджел не извинилась, да и вообще будто не заметила присутствия Лидии. Поставив на большой деревянный буфет стопку посуды, которую несла, она удалилась обратно в кухню.

Лидия вытащила из кармана телефон и позвонила Чарли.

– Так что там насчет «никакого ремонта»?

– Лидс, детка. Ты просто мысли читаешь.

Лидия прикрыла глаза.

– Я как раз думал о тебе. Есть новости про Мэдди?

– Я звоню не поэтому. «Вилка». Ее всю отмыли, украсили, и Энджел готовит кучу всего. А ты обещал мне…

Чарли перебил ее:

– И как теперь выглядит это местечко?

– Прекрасно, – честно ответила Лидия. – Но дело не в этом. – Ей в голову пришла новая мысль. – И с каких это пор семейство Перл открыло лавки в Кэмбервелле?

В трубке наступило молчание.

– Я же говорил тебе, что все изменилось.